Я закрыла бумажные панели на окнах и дверях, после чего расстелила на коленях звездный ожог. Нити представляли собой изящную косу, которая переливалась золотым, фиолетовым и алым оттенками, как магическая троица, что создала их. Демонический огонь, кровь звезд и пряди Эмуриэн. От меня требовалось сплести их достаточно плотно, чтобы обуздать драконью магию мачехи.

«Не делай отверстия слишком большими», – наставляла Кики, пока мои пальцы выплясывали на звездном ожоге, затягивая узлы один за другим.

«Не суетись». Отверстия были шириной с мизинец – Кики могла проскользнуть, но вот змеям Райкамы не удастся. Уж я об этом позаботилась.

«Это не у меня морщины на лбу. В чем дело, Сиори? Разве ты не рада, что почти закончила? Скоро ты вернешься домой».

Да, мне стоило бы радоваться, что конец этого ужасного путешествия уже виднелся на горизонте. Но, откровенно говоря, я бы предпочла, чтобы оно никогда не кончалось.

Ведь невозможно забыть о цене, которую придется заплатить за снятие чар. Всю зиму я старалась выкинуть этот факт из головы. Но теперь, когда сеть была почти готова, он не покидал мои мысли.

Одному из братьев придется умереть.

Я мучила себя снова и снова, обдумывая различные возможности. Что мне больше никогда не услышать упреков Андахая или заверений Бэнкая. Никогда не соорудить воздушных змеев с Вандэем, не посмеяться с Ётаном и не поспорить с Рэйдзи. Никогда не доверить свои секреты Хасё.

С каждым узлом мое сердце сжималось все сильнее. По мере того, как сеть увеличивалась, крошечная жемчужина в груди мерцала и пульсировала, иногда так болезненно, что приходилось делать перерыв, чтобы перевести дыхание.

Интересно, причиняла ли Райкаме неудобство ее жемчужина? Каково ей было покинуть родную страну, чтобы жить во дворце? В одиночестве, в унынии, под гнетом секретов, которыми запрещено с кем-либо делиться.

Я стиснула зубы. Да что со мной такое? Неужели вправду сочувствую мачехе?

Ну, есть немного. В прошлом, когда я врывалась к ней в комнату, она выглядела такой счастливой, словно я ее единственная подруга в этом мире. Что же изменилось? Почему она возненавидела меня?

«Соберись, Сиори, – мысленно наставляла я себя, возвращаясь к работе над сетью. – Райкама – плохая, а остальное неважно. Нечего тут больше понимать».

Так я и твердила себе эти слова ночь за ночью, пока не завязала узлом кончики последней нити звездного ожога.