Но я его семья – его племянница. Это он должен меня защищать.
Но я его семья – его племянница. Это он должен меня защищать.
Он становится серым… вся ночь становится серой. Моя хватка на его руке ослабевает, мышцы становятся мягкими.
Он становится серым… вся ночь становится серой. Моя хватка на его руке ослабевает, мышцы становятся мягкими.
Я кричу:
Я кричу:
– Но…
– Но…
Он отпускает.
Он отпускает.
Воздух врывается в мои легкие. Я лечу. Падаю. В темноте.
Воздух врывается в мои легкие. Я лечу. Падаю. В темноте.
На мгновение это прекрасно, эйфорично – мой мозг загорается, а черные пятна исчезают.
На мгновение это прекрасно, эйфорично – мой мозг загорается, а черные пятна исчезают.
Я могу дышать.
Я могу
А потом я ударяюсь. Воздух вырывается из моих легких. Боль гремит по спине и плечам, которыми я приземлилась на неровную землю. Мир темнеет, светлеет, опять темнеет.
А потом я ударяюсь. Воздух вырывается из моих легких. Боль гремит по спине и плечам, которыми я приземлилась на неровную землю. Мир темнеет, светлеет, опять темнеет.
Я моргаю. Возможно, я была без сознания несколько секунд, потому что свет стал другим, как будто фонарь переместился.
Я моргаю. Возможно, я была без сознания несколько секунд, потому что свет стал другим, как будто фонарь переместился.