– Она ослушалась моего приказа, – дядя Руфус обнажил зубы, желтые в свете фонаря. – Ты знаешь, что такое неповиновение требует наказания.

Я дрожу, ладони горят при воспоминании, как по ним били розгами.

– Всего несколько ударов, но она сопротивлялась. И тогда с ней произошел небольшой несчастный случай, – он касается моего лба в том месте, в котором на черепе проходит трещина.

Никто никогда не подвергал сомнению содержание ее записки. Вот только она ее не писала, да?

Она никогда не покидала поместье.

– Урок усвоен. Подчиняйся приказам. Прими свое наказание. Правильно, Кэтрин?

Я смотрю на него и воспринимая его слова как нечто иное, как череду нарастающих и стихающих звуков.

Он убил Дию. Возможно, случайно. Но он похоронил ее здесь, в лесу, и скрыл, что она мертва. Не очень похоже на несчастный случай.

Я сглатываю, проталкивая комок сквозь его хватку на своем горле.

– Зачем?