– А ты и вправду собрала обо мне немало сведений, да, Кэтрин?

Я не собиралась отступать, но от его слов у меня пробежал холодок по коже.

– Хорошо. Я расскажу тебе о своем отце. Это, – он коснулся шрама, пересекающего губу, – и это, – он разорвал рубашку, отчего пуговицы разлетелись по всей комнате; эльфийский свет посеребрил гладкий шрам на его теле, – это все напоминания о дне, когда я убил его.

У меня перехватило дыхание. Не веря этому, я покачала головой.

– Нет, ты не мог.

– Еще как мог, – его улыбка стала ледяной. – Все, что ты слышала, – правда. Я убил своего отца.

Это невозможно. Не тогда, когда он был таким печальным. Не тогда, когда он так дорожил своей сферой.

– Значит, это произошло случайно? – Я кивнула, словно побуждая его согласиться. Пусть он расскажет мне. Я послушаю.

Но он лишь покачал головой.

– Ты… – мой голос доносился издалека. – Ты убил его… намеренно? – Сжав руки в кулаки, я силой воли заставляла себя не верить. Снова покачала головой.

– И принцессу. Я обезглавил ее. И доставил голову моей королеве, – широко улыбаясь, он раскинул руки, словно представлял себя мне, своей аудитории. – А чего ты ожидала от Бастарда из Тенебриса? Технически, я не бастард, но по сути? Что ж, – сказал он, показывая на себя, – это я.

Он произнес это с таким диким восторгом, что я не сомневалась: все, что он сказал, – правда. Но мне хотелось сомневаться. Должно же быть еще какое-то объяснение.

– Я тебе не верю, – мой голос был тихим и неуверенным.

– Тогда ты дурочка. – Он навис надо мной, резко улыбаясь.

Я не шевелилась, отказываясь отступать.

– Что случилось? Расскажи мне, – это все прояснит. Должно прояснить.

– Ты хочешь подробностей? Хорошо, – со вздохом он расправил плечи и выпрямил спину, поднимаясь во весь рост. Из-за этого он казался еще более бесчеловечным, чем когда-либо. И чем-когда злым.

Я сжала кулаки, борясь с подступающей дрожью.