– Я не храплю. – Надеваю куртку, она пахнет Селестрой. – И я не спал. Просто на некоторое время дал глазам отдохнуть.

Девушка фыркает, раскусив ложь.

Я даже не пытаюсь ее убеждать.

Селестра тушит огонь, и я замечаю, что ее волосы снова стали ярко-зелеными. На ней не осталось ни пятнышка грязи.

Она замечает, что я пялюсь.

– Я вымылась в ручье, – объясняет она. – Больше не могла выносить тот отвратительный запах. Тебе тоже стоит ополоснуться.

Она берет горсть ягод и протягивает мне.

Я качаю головой.

– Я почти все съела, пока ты спал, – говорит она. – Проснувшись, я была готова грызть кору дерева. – Селестра задумчиво вздыхает. – Скучаю по свежим булочкам с вишневым вареньем, которые мы с Иренией воровали на кухне. Ох, и по хрустящей, но нежной картошке с чесночным маслом и травами.

Могу поклясться, что она пускает слюни.

Я потягиваюсь и зеваю, стряхивая с себя долгий сон. Я к такому не привык.

– Кому нужна картошка, когда есть лесная земля и ягоды? – спрашиваю я.

Селестра неохотно кладет в рот еще несколько ягод, морщась от горького привкуса.

– Куда мы направимся сегодня?

Я наклоняюсь и беру в руки компас.

– Похоже, север в той стороне.

Селестра убирает волосы с лица.

– Да начнутся испытания, – бормочет Селестра. По ее тону я понимаю, что она скорее останется здесь и будет есть кислые ягоды, нежели столкнется с очередными ловушками леса и испытаниями Эльдары.

Мы идем несколько долгих часов, не встретив ни призраков, ни чего-то еще, прежде чем наконец натыкаемся на большой каньон.

Лес расходится в стороны, как скорлупа грецкого ореха. Каньон так глубок, что я не вижу дна. Обе стороны соединяет шаткий и ветхий веревочный мост.