Светлый фон

Затея носила больше отвлекающий характер, но все надеялись на успешный результат. Если у Иллирики получится выполнить задуманное, это сыграет большую роль во всей миссии. Но сама она очень сомневалась. Лира не убийца и никогда не причиняла никому физического вреда. Тут же ей дали слишком трудное задание, с которым она может не справиться.

Затея носила больше отвлекающий характер, но все надеялись на успешный результат. Если у Иллирики получится выполнить задуманное, это сыграет большую роль во всей миссии. Но сама она очень сомневалась. Лира не убийца и никогда не причиняла никому физического вреда. Тут же ей дали слишком трудное задание, с которым она может не справиться.

Раздались шаги в коридоре, заставив ее вздрогнуть и похолодеть от страха. Иллирика стояла в дальнем углу, где ее скрывали темнота и плотные черные шторы. Открылась дверь, и в кабинет вошел его владелец. Мужчина был высоким и худым, с пепельными волосами до плеч. Иллирика не видела в темноте, но знала, что глаза у этого человека серые и холодные, как лед.

Раздались шаги в коридоре, заставив ее вздрогнуть и похолодеть от страха. Иллирика стояла в дальнем углу, где ее скрывали темнота и плотные черные шторы. Открылась дверь, и в кабинет вошел его владелец. Мужчина был высоким и худым, с пепельными волосами до плеч. Иллирика не видела в темноте, но знала, что глаза у этого человека серые и холодные, как лед.

Мужчина не зажигал свечей или магических светильников, что говорило о том, что в кабинет он заглянул лишь на пару минут. Лира замерла, наблюдая, как владелец наклонился над столом, собирая какие-то бумаги. Она почти не дышала, но мужчина словно ощутил ее присутствие. Он медленно выпрямился и всмотрелся в дальний угол комнаты.

Мужчина не зажигал свечей или магических светильников, что говорило о том, что в кабинет он заглянул лишь на пару минут. Лира замерла, наблюдая, как владелец наклонился над столом, собирая какие-то бумаги. Она почти не дышала, но мужчина словно ощутил ее присутствие. Он медленно выпрямился и всмотрелся в дальний угол комнаты.

– Здравствуй, отец, – сказала Иллирика, выходя из тени. Голос не дрожал и не выдал того волнения, что буквально сжимало ее внутренности в тугой узел. Она специально остановилась перед окном, чтобы лунный свет помог мужчине рассмотреть ее внешность.

– Здравствуй, отец, – сказала Иллирика, выходя из тени. Голос не дрожал и не выдал того волнения, что буквально сжимало ее внутренности в тугой узел. Она специально остановилась перед окном, чтобы лунный свет помог мужчине рассмотреть ее внешность.