Стивен Гредсон замер. В его взгляде промелькнуло множество эмоций – всего за одно мгновение. На лице читалось явное недоверие, пока он внимательно разглядывал возникшего перед ним призрака. Это было невозможно, и умом мужчина понимал, но как можно отрицать то, что видишь своими собственными глазами?

Это была она.

– Николь? – голос Продавца радости не дрогнул, но в нем не звучала уверенность, лишь подозрение. Он боролся с тем, что видели его глаза и говорил здравый смысл.

Иллирика молчала. Продавец радости видит Николь, как она и рассчитывала. Лира хотела, чтобы он посмотрел на нее. Вдруг в этих холодных глазах она увидит отражение его истинных чувств? У него появился шанс сделать что-то правильное. Извиниться перед дочерью, сказать, что сожалеет, не хотел этого делать и не может себя простить. Но мужчина молчал.

– Что тебе нужно? – спокойно спросил Гредсон, не испытывая никаких чувств раскаяния и сожаления.

– Жизнь за жизнь, отец, – голос Иллирики не дрогнул, и она надеялась, что мужчина не заметил трепет пальцев, когда она достала кинжал.

Действия Иллирики не испугали мужчину. Он даже не попытался достать свое оружие или отойти. Наоборот, сделал несколько шагов вперед и оказался прямо перед ней.

– Ты слишком слабая, – с презрением произнес Стивен Гредсон, полностью сбрасывая с себя все колдовство. – Ты за всю жизнь не смогла совершить ни одного поступка. Лишь глупости. И сейчас ничего не сможешь.