– Я многого не могу сказать, Белла, – прошептала Эрида.

Харрсинг ласково погладила ее по руке.

– Вы боитесь.

Эрида моргнула и обдумала ответ. Пламя свечи замерцало, и она вздохнула, принимая решение. Во лжи не было никакого смысла.

– Да, ты права, – признала она.

«У меня так много причин для страха».

К ее удивлению, леди Харрсинг лишь пожала узкими плечами, прикрытыми тканью сорочки.

– Без этого никак нельзя.

Эрида в замешательстве посмотрела на нее:

– Без чего?

Пожилая женщина снова пожала плечами.

– Страх не настолько ужасен, как мы привыкли считать, – сказала она. – Раз вы боитесь, значит, у вас есть голова на плечах, причем вполне разумная. Значит, у вас есть сердце, как бы вы ни пытались его спрятать ото всех нас.

Как и Эрида, леди Харрсинг привыкла носить маску, слепленную за долгие десятилетия жизни при королевском дворе. Но сейчас она сняла ее и подарила Эриде искреннюю улыбку – более теплую и мягкую, чем пламя свечи. У королевы сжалось сердце.

– Если король или королева не ведает страха, это великое бедствие для страны, – фыркнув, добавила леди Харрсинг.

Эрида не могла с ней согласиться. Собственные страхи казались ей бесконечной нерушимой цепью, которая обматывалась вокруг ее шеи. Эрида задалась вопросом, как бы она себя почувствовала, если бы освободилась от дурных предчувствий и скорбных мыслей. Если бы смогла стать настолько сильной, что страх перестал бы иметь над ней такую власть. Тогда в ее жизни остались бы одни лишь слава и величие.

Леди Харрсинг выгнула бровь, наблюдая за королевой.

– А вот когда боятся вас, это совсем другое дело.

– Это тоже необходимо, – поспешно ответила Эрида.

– В некоторой степени, – осторожно согласилась Харрсинг и опустила взгляд на свои руки, лежащие на одеяле. – Однако…