«И все это потеряла одна-единственная королева».
Эрида прикусила щеку и тут же почувствовала привкус крови. Поморщившись, она вскочила с кровати жреца и подошла к столику у стены. Набрала в рот воды из чашки и сплюнула порозовевшую жидкость в таз из кованой меди.
На нее смотрело собственное отражение, искаженное металлической поверхностью. Там же плескалась смешанная с кровью вода.
– Что нам делать, Таристан? – пробормотала она в темноту. – Я назначила невообразимую награду за ее голову. Наняла лучших убийц. Ее разыскивает самая большая армия по эту сторону гор.
Перед ее внутренним взором раскинулись необъятные просторы Оллварда, полные укромных местечек, в которых можно было спрятаться.
Как ни парадоксально, ее величественная рука не могла дотянуться ни до одного из них.
– Возможно, мы поторопились, когда отослали Ронина из Аскала, – сказал лежащий на кровати Таристан.
Хотя любые упоминания о маге – особенно в их личных покоях – вызывали в сердце Эриды раздражение, она была вынуждена кивнуть.
– Не верю, что говорю это, но я согласна, – прошипела она.
– Ты что, прониклась к магу симпатией? – усмехнулся Таристан.
– Едва ли, – ответила она, натягивая на себя сорочку. – Но если он приведет дракона, то я преклоню перед ним колено и поцелую его ноги.
– Я припомню тебе эти слова, – мрачно рассмеялся он.
Эрида повернулась и увидела, как он садится. На его бледной коже блестели капли пота. Многочисленные красные раны резко выделялись на белом теле, окруженном ореолом лившегося из окна лунного света.
Заметив, что Эрида наблюдает за ним, Таристан напрягся. На его щеке дернулась мышца.
– Ты ощущаешь себя иначе? Когда Веретена закрываются? – спросила она.
«Каково это – чувствовать себя смертным и уязвимым? – От этих мыслей у нее во рту появился кислый привкус. – Каково это – быть таким же, как любой другой человек в этом мире?»
Таристан помедлил с ответом.
– Большую часть своей жизни я был таким, как сейчас, – наконец произнес он, глотая буквы, как кусок жесткого мяса. – Но это странное чувство, когда тебя сначала наделяют кожей бога, а затем лишают ее.
Эрида понимала его. «Как если бы я потеряла корону», – с дрожью подумала она. Ей было трудно представить, каково это – ощущать трон в костях, но никогда больше не сесть на него. Сначала быть королевой, а потом