– Зеркало и правда ничего вам не показало? – недоверчиво прошептал он.

Айсадере едва слышно вздохнули, позволив себе выказать недовольство, что случалось крайне редко.

– Мы не говорили, что оно ничего нам не показало, – ответили они. – Мы сказали, что оно показало нам тени и тьму. – Наследник озабоченно нахмурили брови, и в их глазах сверкнула какая-то эмоция. – И глубокую пропасть, спиралью прорезающую черноту, на дне которой светится тусклый красный свет.

Чарли вздрогнул, представив себе образ.

– А что еще? – выдохнул он.

У Айсадере перехватило дыхание.

– Мы не смогли… не захотели смотреть, – пристыженно сказали они. – Какая-то часть нашего существа знала, что нельзя заглядывать дальше, иначе можно упасть в пропасть, из которой не сбежать.

Чарли сглотнул ком в горле и почувствовал, как сердце сжимается от страха.

– Похоже, тень Того, Кто Ждет нависает над всеми нами, – добавили Наследник, покачав головой.

– Особенно над Корэйн. – Мысленно проклиная весь мир, Чарли пожал плечами, укрытыми меховым воротником халата. – Это несправедливо.

Айсадере из Айбала, благородные и священные от рождения, смерили его ледяным взглядом, в котором угадывалась жалость.

– Когда на твоей памяти этот мир был справедлив, жрец?

– Вы правы, – только и смог сказать Чарли, продолжая наблюдать за утихающей грозой и последними вспышками треклятых молний.

* * *

Через несколько дней во дворе замка расцвели первые розы. На зеленых стеблях появились красные, как кровь, бутоны.

Чарли сидел среди них, вдыхая сладкий аромат распустившихся цветов и наполненный свежестью дождя воздух. Сад был залит солнечным светом, от которого он уже успел отвыкнуть. Чарли знал, что пройдет совсем немного времени, прежде чем солнце скроется за стенами Тиармы, но пока он наслаждался редкими мгновениями тепла. Тогда как в остальной части замка кипели приготовления к войне, здесь царила полная тишина. Досюда не доносился ни стук молотков, бьющих по дереву, ни скрип повозок, что безостановочно поднимались и спускались по склону скалы. Здесь не было ничего, кроме роз и голубого неба.

Гарион лежал рядом, растянувшись на одном из одеял, которые они раздобыли за зиму в Айоне. Он наблюдал за летевшими по небу облаками и сжимал в руке наполовину съеденное яблоко из остатков урожая прошлой осени. Его отяжелевшие веки медленно опускались.

– Я удивлен, что ты не пошел на тренировочную площадку вместе с остальными, – сказал Чарли, радостно улыбаясь убийце.

Большую часть времени Сораса проводила на площадке недалеко от бараков, где под чутким наблюдением Дома и Эндри тренировала Корэйн. Они так быстро вернулись в привычный ритм, словно проведенных врозь месяцев не было вовсе. Корэйн и галлийский оруженосец, ставший ее верным телохранителем. Домакриан и ворчливая убийца, вечно осыпающая его язвительными комментариями.