Он рассчитывал услышать пылкую речь о богине Лашрин, о ее всеведении и присутствии во всем, что только существует в этом мире. Он бы даже не удивился, если бы под конец Наследник обвинили его в богохульстве.

Вместо этого Айсадере прошептали:

– Мы не знаем.

Не поверив собственным ушам, Чарли оторвал взгляд от неба.

– Но как они могут смотреть куда-то еще? – спросил он, повысив голос от гнева. – Если Оллварду может прийти конец?

Айсадере лишь озадаченно посмотрели на него, что еще сильнее разозлило Чарли. Бывший жрец стиснул зубы, мысленно проклиная богов на каждом из известных ему языков.

– Как они могут хранить молчание? – прошипел он, сжимая руку в кулак.

«Как они могут все это допустить? Если они действительно существуют, то как могут позволить нам пасть?»

– Мы не знаем, – снова повторили Айсадере. К удивлению Чарли, они положили руку ему на плечо. Прикосновение оказалось мягким и добрым. – Возможно, тебе стоит достать из своего ведра немного веры и отдать ее богам.

Чарли нахмурился, вспоминая храмы и алтари, витражи и монеты на блюдах для подаяний. Чернила на пергаменте и молитвенные песнопения. Священные писания. Тишину. Он никогда не получал ответа. Ни разу в жизни не услышал тихого шепота и не почувствовал хоть самого легчайшего касания.

– Обязательно это сделаю, когда они ее заслужат, – пробормотал Чарли со злостью, которой не ожидал от себя.

Айсадере сжали его плечо немного сильнее.

– Тогда это уже не будет верой.

К щекам Чарли прилила волна жара. Он закусил губу, не желая ни на дюйм уступать Айсадере. Со всей возможной вежливостью он отстранился от руки Наследника.

– Мне ясна ваша точка зрения, – наконец процедил он, эхом повторяя слова, сказанные Наследником несколько секунд назад. – Мы с вами не воины, – добавил он, осмотрев шикарные меха Наследника и их нежные, гладкие руки.

Наследник издали звук, приходившийся смеху дальним родственником.

– И все же мы оказались посреди величайшей войны, которую когда-либо видел этот мир. Наверняка это что-то да значит, как думаешь?

– Я обязан так думать, – отозвался Чарли. – Я обязан верить, что в моем присутствии есть какой-то смысл. Что я способен что-то изменить, пусть даже это будет что-нибудь совсем незначительное.

– А быть может, мы уже выполнили наше предназначение и сыграли свою роль, – безмятежно проговорили Наследник, переведя взгляд на долину и на далекое буйство грозы.

Чарли последовал примеру. Небо приобретало пурпурный оттенок по мере того, как ночь неторопливо клонилась к рассвету. Первые солнечные лучи покажутся только через несколько часов, если, конечно, смогут пробиться сквозь тучи.