– Я собственноручно заточил себя в Адире, чтобы спасти свою шкуру, – вслух сказал он, и к его лицу прилила кровь. – Я мог бы покинуть эту тюрьму ради тебя. Мог бы последовать…

– Хватит, – оборвал его Гарион, едва сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. Быстрым движением он положил руку ему на плечо, копируя позу Чарли. – Я сожалею. Пожалуйста, прими этот факт.

– Хорошо, – сказал Чарли, продолжая улыбаться. – Но Меркьюри убил бы тебя, если бы ты покинул Гильдию.

Гарион пожал плечами и покрутил шеей.

– Наверное, я мог бы сделать так, чтобы меня изгнали, как Сорасу.

– Пожалуй.

– Правда, она всегда была его любимицей, – печально добавил Гарион. В его глазах сверкнула зависть, которая так и не развеялась до конца. – Он бы убил любого из нас за непокорность. Только не ее.

Вот уже много лет Чарли испытывал ненависть к лорду Меркьюри. И это чувство становилось лишь сильнее от осознания того, как идеально он насаживал на крючок людей, подобных Гариону и Сорасе. Он делал так, чтобы у них не оставалось никого, кроме Гильдии, и умело манипулировал ими, создавая из них настоящее оружие, которым легко управлять. А когда они приходили в негодность, без труда отбрасывал их в сторону.

– Какой бы путь мы ни избрали, в итоге мы все оказались здесь, – выдохнул Чарли, отбрасывая локон с лица Гариона.

– В итоге мы все оказались здесь, – эхом отозвался Гарион. – А под словом «здесь» мы понимаем конец света.

Чарли цокнул языком.

– Возможный конец света.

– Хорошо. – Гарион снова улегся на одеяло. Если бы не кинжал амхара на поясе, его можно было бы принять за поэта, который просто рассматривает небеса. – Не то чтобы я понимаю все эти разговоры о Веретенах. Другие миры и демонические божества. Принцы, в чьих жилах течет кровь Древнего Кора. Волшебные мечи. Ты затянул нас в славную передрягу, ничего не скажешь.

Еще раз цокнув языком, Чарли тоже опустился на одеяло и устроился рядом с Гарионом.

– Если помнишь, меня втянули в эту передрягу против моей воли, – пробормотал он.

Гарион искоса посмотрел на него.

– Но потом ты решил остаться.

– Да, – отозвался Чарли, подумав и о себе, и о Гарионе. Его голос смягчился. – Я решил поменять что-то в себе, пусть даже совсем незначительное.

Он думал, что Гарион посмеется над ним, но тот лишь посмотрел ему в глаза. Его взгляд становился все теплее и теплее. Их руки коснулись друг друга.