– Я не думаю, что сделаю это.

Лицо Керлана потемнело.

– Если ты не…

– Тогда что? Убьешь единственного успешного носителя сифона в мире? Того, который нужен твоей императрице? Я бы посмотрела, как ты попытаешься, – Сорша хихикнула и начала расхаживать по центру зала, небрежно размахивая клинком. Ее железные шипы превратились в плоские диски, края которых были достаточно острыми, чтобы резать. Они вращались вокруг нее, как маленькие серые звезды. – Видите ли, в этом и заключается проблема мужчин. Они близоруки и тщеславны и позволят своему эго встать на пути стратегии. – Она остановилась и посмотрела на Керлана, выражение ее лица исказилось уродством. – Вот почему я на тебя не работаю. Я работаю на вашу императрицу.

Мысли Рамсона неслись вперед. Сорша усложнила ситуацию серией своих предательств, но в хаосе, который она посеяла, возможно, для него была возможность. По ту сторону Годхаллема, в отсутствие Ниты, придворные переместились, чтобы сгрудиться за сиденьями на самых краях двора, расчищая пространство посередине.

– Достаточно. – Черты лица Керлана исказились так, что Рамсон подумал о худших приступах ярости, которые когда-либо испытывал его старый хозяин. Он наблюдал, как Керлан подал сигнал остальным своим людям, которые все это время оставались за возвышением. – Приведи носительницу ко мне, – прорычал он. – Я хочу ее живой. И я хочу сифон!

– Думаю, что нет, – раздался новый голос, и весь зал повернулся к двустворчатым дверям у входа.

Кис шагнул внутрь, вырисовываясь массивной фигурой на фоне ночи, когда он обнажил свои мечи. Дождь скользил по его волосам, стекая по коже. Рядом с ним, как тень от его пламени, стояла Линн с обнаженными кинжалами. А позади них из-под дождя вынырнуло множество фигур. Они обладали гораздо более разнообразной внешностью, чем брегонцы, оттенки кожи варьировались от бледного до светло-коричневого, а волосы – от белого золота до охры. Некоторые подняли руки, и различные элементы закружились над их поднятыми ладонями: вода, огонь, камень, мрамор, сталь.

Были ли это кирилийские аффиниты, которых Керлан переправил в Брегон? Надежда вспыхнула в груди Рамсона, и впервые за эту ночь ему показалось, что он чувствует, как меняется ход битвы.

Тень сомнения промелькнула на лице Аларика Керлана, стоявшего на помосте.

Оно быстро исчезло, исказившись в ярости. Он сделал знак своим войскам, затем указал на новоприбывших.

– Атака! – крикнул он.

В зале поднялась суматоха, когда вихри ветра, воды, песка и огня встретились в центре Годхаллема, сотрясая само основание зала. Над головой настойчиво гудели колокола; с потолка дождем посыпались обломки морского камня.