Понимая, что уже слишком поздно, Ларкин оглянулся. Они оказались в ловушке. Фейри окружили их, но о том, чтобы сдаться без боя, не было и речи. Фрейя замахнулась мечом и, сорвав с шеи один из своих талантов, метнула в фейри дождь искр. Явно растерянный внезапной магией принцессы, тот отступил назад, и Фрейя, воспользовавшись этим, мгновенно вонзила меч в сердце мужчины. Ларкин увидел, как вспыхнул в глазах принцессы ужас от того, что она только что лишила кого-то жизни, но сам ощутил неимоверную гордость за свою ученицу.

Фрейя содрогнулась, и на какой-то миг Хранителю показалось, что девушка готова бросить оружие, но она взяла себя в руки и крепче обхватила рукоять меча. Ларкин вышел вперед, заслонив собой Фрейю и беспрестанно парируя удары других нападавших. Лоб Хранителя покрылся испариной, рана в лопатке болела, глаза горели от дыма. Конечно, какое-то время он еще сможет обороняться, но Ларкин не знал, как долго в таком состоянии сможет защищать Фрейю.

Они отступили обратно в соту, невольно предоставив фейри возможность распространиться по пещере, и те быстро вышли из прохода, окружив Ларкина, Фрейю и Казимира. В одном из соседних коридоров Ларкин обнаружил несколько мертвых Хранителей и безжизненный труп женщины. Фейри убили ее без зазрения совести.

– Прошу вас… – взмолился Казимир, опускаясь на колени и выставляя перед собой на вытянутых руках «Копию Черного Элемента». Ларкин не знал, предлагал ли алхимик книгу фейри в качестве некоего жертвоприношения или же пытался убедить, что он на их стороне. Как бы то ни было, это жест не сработал. Один из солдат сформировал из лужи крови заостренную сосульку и выстрелил ею в Казимира.

Мольбы алхимика смолкли, едва кровавая стрела пронзила его горло. Булькнув, Казимир опустился на землю. Он дергался, извивался, хрипел в отчаянной попытке отдышаться, но уже через секунду сердцебиение мужчины оборвалось. Фрейя в ужасе уставилась на труп и только хотела дотянуться до книги, как та загорелась, а следом послышался громкий хохот одного из Благих. Ларкин оттащил ее себе за спину и встал перед ней, хотя, возможно, этим не спасал ей жизнь, а только продлевал ее.

Вперед вышел Неблагой фейри:

– Оставь нам принцессу, и твоя смерть будет более быстрой и безболезненной.

Стиснув зубы, Ларкин остался стоять на месте.

Лицо фейри расплылось в улыбке. Он вновь поднял руку, и на этот раз с пола поднялась кровь Казимира. Но превратилась она не в сосульку, а в дюжину маленьких острых снарядов, созданных для того, чтобы пронзить плоть Ларкина до самых костей. Ни за что на свете он не смог бы отбиться от этих пуль своим клинком, но все равно что есть силы вцепился в рукоять меча.