Так прошло две недели, пока однажды вечером Мин-эр не запретила Хэсине идти в архивы и не настояла на том, чтобы она приняла ванну.

Ванны находились в самом низу ее списка важных дел. Если от нее будет хорошо пахнуть, это не поможет ей остановить войну. Тем более от нее пахло не так уж плохо, о чем она незамедлительно сообщила Мин-эр. Та, в свою очередь, спросила Хэсину, когда она мылась в последний раз, и королева, к своему величайшему раздражению, не смогла ответить на этот вопрос.

Мин-эр одержала победу, после чего принялась носить из императорской прачечной кадки с кипящей водой.

Лежа в ванне, Хэсина почувствовала, как ее мысли смягчаются. Сон тоже не входил в число ее приоритетов, и она не нашла ни одной причины, почему бы ей не прикрыть глаза.

Когда она открыла их снова – как ей показалось, всего пару секунд спустя, – она увидела рядом с собой сестру.

Сердце Хэсины замерло.

– Л-лилиан?

Лилиан облокотилась о край ванны и положила подбородок на сжатые кулачки.

– Мы с тобой могли бы поехать куда угодно и заняться чем угодно.

Хэсина подняла руку, с которой падали капли.

– Мы могли бы покататься на змеях на Баолиньских островах или погреться в плавучих горячих источниках на архипелаге Аоши.

Хэсина потянулась к щеке Лилиан.

– Если бы я тебя попросила, ты бы поехала со мной?

Рука Хэсины прошла сквозь воздух.

Она вздрогнула и проснулась. Потом девушка вздрогнула еще раз – вода в ванне успела остыть. Она посидела в ней еще несколько секунд, глядя на пустое пространство рядом с собой, потом вылезла и взяла нижние одежды, висящие на шелковой ширме. Когда она дрожащими пальцами завязывала пояс, он сморщился: Хэсина зашила между слоями ткани письма Ся Чжуна. Оригинал «Постулатов» она спрятала на самом виду – среди книг, стоящих на полках в кабинете отца. Там его точно никто не стал бы искать.

Она набросила на плечи зимнюю мантию и вышла в сады. Срезав здоровый побег с персикового дерева, она направилась к роще, где росла хурма. Под небом, залитым лунным светом и расчерченным ветвями деревьев, Хэсина принялась за работу. Сначала она расчистила снег, потом раскопала почву острым камнем. Вставив туда побег персикового дерева, она засыпала лунку землей и оглядела то, что у нее получилось.

Стояла зима. Вряд ли ее первая попытка увенчается успехом. Но она посадит столько персиковых деревьев, сколько нужно, пока не приживется хотя бы одно. Конечно, это был не надгробный камень, но Хэсине казалось, что Лилиан не стала бы возражать. «На самом деле, – подумала Хэсина, улыбнувшись сквозь слезы, – персик наверняка понравился бы Лилиан даже больше».