Внезапно чудовище перестало рычать и дёргаться. Зверь повернул голову и посмотрел на Куркуша глазами того, кто оказался запертым в уродливом теле. Глазами Дрейка.

Боль, ненависть, отчаянье – всё смешалось в этом яростном взгляде. Зорий вздрогнул и инстинктивно прикрыл собой тело Куркуша, всё ещё слабого и почти беспомощного.

– Убей её, Дрейк, – громко и чётко повторил жрец.

Его голос пронёсся по залу шёпотом ветра, прокатился журчанием ручья в лесу, пролетел прикосновением солнечного луча.

– Убей Сонаю, – голос умолял, любовно просил, нежно дурманил. – И ты станешь свободным. Проклятье падёт, ты обретёшь крылья. Твои дети смогут летать! Убей её. Сам. Во имя любви! И ты станешь сильным, никто более не сумеет властвовать над твоим телом и разумом. Убей её! Occide eam! Ego praecipio tibi occidere! – взревел жрец.

Проклятье отразилось от стен, достигло ушей монстра, проникло в разум, раздирая его на куски. Чудовище вздрогнуло и сделало первый шаг к алтарю. В его лапе сверкнуло черное лезвие обсидиана, неведомыми путями оказавшееся у зверя.

– Убей её! Occide eam! Ego praecipio tibi occidere! – светлый жрец взмахнул рукой, и монстр нехотя двинулся в сторону алтаря, на котором лежала Соная.

Со всех сторон послышался шёпот, повторяющий одно и то же: «Убей её! Убей! Убей! Убей!» Дрейк в облике зверя мотал головой, рычал, но ноги послушно вели его к той, которую он полюбил с первого взгляда. Тогда, в галерее портретов, незнакомая девушка запала в душу и сердце. Понадобилось много времени, споров с собой, чтобы понять: никакой брачный контракт, никакое проклятье не заставит Гардена отказаться от той, кого выбрало сердце.

Все планы полетели в бездну, когда он понял, что и Соная любит. Не просто любит, но готова быть рядом с ним вопреки всем ужасам, что рассказывали деревенские. Несмотря на проклятье, в которое он, упрямый дракон, наконец, поверил. Маленькой храброй лунной ведьме оказались не нужны ни его статус, ни его тайны. Её не испугала ни его холодность, ни его ярость. Ни его любовь.

Соная Мун приняла своего дракона со всеми недостатками и душевными поломками. Всем сердцем, всей душой, всеми мыслями.

Перед глазами чудовища вспыхнул серебристый свет. Монстр ненадолго ослеп, а когда зрение вернулось, Дрейк немного пришёл в себя.

– Ш-ш-жамо-ш-чи его! – тявкнул кто-то ему на ухо.

Зверь тряхнул головой, покосился на плечо, но никого не увидел. Голоса в храме по-прежнему вели его к алтарному камню, повелевая убить девушку. Чем ближе он подходил к кругу, которым был очерчен чёрный алтарь, тем больше забывал самого себя. Голоса шептали, умоляя убить ту, которая заколдовала его, пленила, лишила разума и воли.