И вдруг передо мной появилась бабушка. Старая лунная ведьма смотрела на меня с нежной грустью, как на неразумное маленькое дитя, совершившее глупый поступок. Но ошибки детей можно исправить. Ошибки взрослых порой ломают жизнь тому, кто ошибся, и многим другим.

Я вдруг поняла, что не хочу мести светлым жрецам. Пускай убираются обратно, откуда пришли, и забирают с собой своих одурманенных жриц.

– Это дочери лунного мира, – напомнила мне женщина с прозрачными глазами.

– Но разве они сумеют изменить себя? Стать другими? – прорычала я.

Боль немного отступила, но теперь отчего-то перед моими глазами всё плыло. А тело стало таким тяжёлым, словно мне на плечи взвалили целую гору. Мне казалось, если я пошевелюсь, то разнесу весь храм. Такой огромной и неповоротливой я себя ощущала.

– Ты… Так это ты… – внезапно осенило меня. – Почему ты не пришла к нам на помощь, Великая лунная Мать? За что ты наказала всех своих детей? За ошибку одной-единственной ведьмы? – воскликнула я.

Лунная сила рванула в сторону Луноликой, ибо это она скрывалась под личиной старшей светлой жрицы Сонцето. Только сейчас или всегда?

– Ш-ш-ш… Тихо, дитя, сейчас будет немножко больно. Потерпи, скоро всё пройдёт.

Прозрачные глаза вдруг полыхнули лунным светом, радужка сжалась до размера зрачка, глазницы заполнило жидкое серебро. Луноликая не мигая, смотрела на меня, а я не могла отвести взгляд в сторону. Только чувствовала, как замедляется моё дыхание, а в груди разрастается колючий горячий ком.

Этот шар пульсировал в так зрачкам богини и рос вместе с её глазами. Я по-прежнему не видела лица Луноликой, но её огромные серебряные очи, похожие на бескрайние озёра, стремительно увеличивались в размерах.

«Я утону… утону…тону…» – испуганно подумала я и попыталась набрать побольше воздуха, как перед прыжком в воду. Моё дыхание сбилось, вдох застрял где-то в середине горла, так и не дойдя до лёгких.

Я захрипела, пытаясь протолкнуть воздух поглубже. Огненный шар разросся до критических размеров, как и серебряные глаза Луноликой. А затем одновременно случились две вещи.

Призрачные пульсирующие зрачки богини вспыхнули ослепительным белым светом, как будто в её глазах родилась сверхновая. И в тот же мигу огненный шар, обжигающий грудь огнём, лопнул, разорвав меня на миллионы и миллиарды маленьких лун.

Глава 36

Глава 36

За моей спиной распахнулись серебристые крылья, лёгкие, почти призрачные, но такие сильные. Один взмах и вокруг меня вихрем взметнулись какие-то бумаги, пыль, даже платья у жриц неприлично задрались. И только богиня стояла неподвижно, как статуя, с ласковой улыбкой на лице. На её голове не шевельнулся ни один волосок, на платье не дрогнула ни одна складка.

– Тише, девочка, иначе ты всё здесь разрушишь. Сложи крылья. Ещё немного и ты сделаешь полный оборот. А здесь… – Луноликая небрежно взмахнула рукой. – Здесь этого не стоит делать.

– Почему? – меня заполняла безграничная радость, хотелось взмахнуть крыльями и взвиться свечой в небеса, и орать от переизбытка чувств. Но ведь драконы не орут и не визжат… Значит, я буду реветь в полный голос! Я пошевелила крылом, любуясь причудливым узором на серебряных перьях. Вот уж не думала, что у драконов перья, как у птиц!

И тут меня накрыло осознанием того, кто я и где я. И радость померкла. К чему мне крылья, если моя душа мертва? К чему полёты, если тот, с кем хочу летать, лежит мёртвым?

– Спокойней, Соная, дыши, дыши, дыши… Иначе ты сейчас здесь всё сожжёшь… – велела богиня.

– Пусть, – упрямо буркнула я.

«Никто не заслуживает жить, когда нет самых лучших…» – мелькнула мысль, я оглянулась на перепуганного до смерти светлого жреца, уставилась на него тяжёлым взглядом. Куркуш стоял на коленях, в наручниках, без права голоса, и ожидал решения своей участи. Вот только почему-то я ему нисколько не поверила.

Да, Сурадж трясся, но, кажется, больше от ярости и гнева, чем от страха перед собственной гибелью. А ещё мне на секундочку показалось, что светлый стоял теперь намного ближе к порталу. Я пригляделась, хотела рассказать об этом богине, но передумала.

Странно, но желание убить светлого куда-то пропало. Разве его гибель вернёт мне тех, кого я любила? Бабушку, маму, Рокки… Дрейка? Или ту несчастную девушку из деревни, которую убили, чтобы пробудить чудовище?

Я вскинула голову, пытаясь удержать слёзы, заполнившие глазницы. Не буду плакать перед этим… и перед Луноликой тоже не буду. Это моя боль, ни к чему показывать её другим… Да и к чему просить о помощи ту, которая столько лет не откликалась на зов своих дочерей. Я справлюсь. Я сильная, я смогу… Тем более что…

– Пожалуйста… умоляю… помоги… спаси их… умоляю тебя… – отчаянно выдохнула я.

Богиня улыбнулась и… ничего не ответила.

На секунду меня опалила ярость, гнев и боль затопили разум. Дрогнули крылья за моей спиной, тело обожгло жаром. И только бабушкин голос остановил меня от полного оборота и смертельного пламени готового вырваться наружу. Уж не знаю, в кого я превращусь, но бабуля права: не время и не место…

С трудом, но я задышала, успокаивая душу и тело, убрала крылья. Успею ещё налюбоваться и полетать. Надеюсь, мы с Бертом отыщем в огромной гарденовской библиотеке инструкцию для молодых драконов. Совершенно не представляю, как взлетать и приземляться, как становиться летучим ящером и возвращаться в человеческий облик… Надеюсь, Берт меня не выгонит, потому что я собираюсь поселиться в замке несносного любимого Гардена, в его спальне! Буду спать в его одежде, чтобы подольше сохранить иллюзию близости…

Невероятно, какая же чушь лезет в голову, когда человек полностью раздавлен, потерял точку опоры и не знает, как дальше жить…

Без Дрейка это невозможно…

– Слушай себя, Последняя Луна… – прошелестел голос богини. – И ничего не бойся…

Я нахмурилась, затаила дыхание, сосредоточилась на своих эмоциях, ощущениях, чувствах и удивлённо охнула. Кинула испуганно-недоверчивый взгляд на Луноликую, на непроницаемом прекрасном лице божества не дрогнул ни один мускул, чтобы подтвердить, или опровергнуть мою мысль.

Тогда я глубоко вздохнула, попыталась очистить свой разум и снова посмотрела лунным взглядом на саму себя. Секунда… другая… третья… Я склонила голову, прислушиваясь к собственному телу. Внезапно сердце остановилось, грудь сдавило обручем. Мгновение и кольцо лопнуло, возвращая меня к жизни. Этого не может быть! Кинула изумлённый взгляд на Луноликую. Богиня всё с той же материнской нежностью смотрела на меня и улыбалась.

За моей спиной непроизвольно распахнулись крылья. Жрицы покачнулись, но устояли от мощного движения воздуха. Богиня звонко расхохоталась, взмахнула рукой, и светлые служительницы моментально рассредоточились по храму. Я оказалась в кольце, но отчего-то это меня больше не волновало. Во мне бурлила лунная кровь, сердце пыталось выскочить из груди, радуясь жизни.

Робкий огонёк озарил смысл моей дальнейшей жизни. Странная идея отомстить и уйти вслед за любимыми в другие миры, в надежде однажды возродиться в одном месте и в одно время, подёрнулась серой дымкой и растворилась в новом источнике, который прямо сейчас зарождался внутри меня.

Но со жрецами Сонцето нужно что-то делать.

Мой мир, как и любые другие миры в опасности, пока эти… я покосилась на Куркуша, который не оставлял попыток избавиться от заклятья, наложенного на него богиней. Жрец пытался освободиться, но пока у него плохо получалось. Долго ли так будет продолжаться? Уверена, древний интриган предусмотрел практически всё, поэтому рано или поздно сумеет ударить исподтишка. К тому же он катастрофически близко к порталу, который теперь работал в полную силу.

Время пришло, проход открыт. Не удивлюсь, если Куркуш ждёт подходящего момента, чтобы сигануть во врата. Да, скованный и молчаливый, но такие, как он выживают всегда и везде. Я бросила взгляд на богиню, пытаясь понять, что она чувствует. Как обычно, божественное лицо не выражало абсолютно ничего. К тому же мне показалось, что Луноликая замедлила время. И теперь оно течёт медленно по прихоти Белой Луны. Хотела бы я понимать, что задумала лунная Мать…

Я снова посмотрела на Куркуша, на портал… На мёртвого Дрейка старалась не оглядываться, гнев далеко не ушёл, любой искры окажется достаточно, чтобы сорваться с цепи благоразумия и… И что? Убить?

Я поморщилась. Выследить, заманить в ловушку и убить тварь, которая нападает на человека, сосёт из него жизнь, мучает, умертвляет… Я охотник, это я умею. Убить безоружного? Меня передёрнуло от подобной мысли. Я не палач. Но оставлять Сонцето в нашей Грани означает рано или поздно оказаться в такой же ситуации, если не хуже. Никакие клятвы крови не помогут. Светлые всегда сумеют обойти любое данное слово и любой договор.

Отправить его туда, куда он так стремился? Вместе со всеми. Я покачала головой. Не могу. Я не ведаю жизни в той Грани, из которой пришли светлые жрецы Сонцето. Но не имею никакого права обрекать живущих там на вот таких куркушей. Судя по рассказам Зория, они хорошенько там напакостили, не зря даже боги возмутились, вышвырнули в неизвестность и запечатали им проход. Вот только боги, как всегда, не подумали о последствиях. Спасая свою Грань, они практически полностью уничтожили мою.

Я покосилась на светлых жриц. Непонятно, что делать с ними. Кто они нынче? Божественные куклы на ниточках? Что будет с ними, когда богиня закончит свои дела в нашей грани и снова уйдёт? Кем они останутся? Одурманенными служительницами Сонцето? Или лунными жрицами?

Я глянула на молчаливую богиню. Луноликая по-прежнему стояла неподвижно, с неизменной нежностью во взоре поглядывала на меня, и как будто чего-то ждала. Вот только мне от её сочувствия и любви ни холодно, ни жарко. Жрицы за её спиной не внушали мне доверия. Сейчас они на стороне богини, а что будет, когда Белая Луна снова покинет нашу Грань, оставив нас заботам вот этих.

Соная… Это бессмысленный бег по кругу, становись…

Почему никто из тех, кто оказался в храме, не хочет мне помочь в решении вопроса? Застыли, словно мужи в мёде. Как будто мне одной это надо! Я вздрогнула и огляделась по сторонам. А ведь и правда, светлые жрицы сейчас больше походили на статуи, чем на живых девушек.

Похоже, и здесь интриги. Я сердито глянула на Луноликую. Реши уже чего-нибудь, раз вернулась. Но богиня только шире улыбнулась и продолжила на меня смотреть.

Меня вдруг осенило: что если вот это всё – испытание? Мой род оказался втянутым в интриги Сонцето. Теперь я нисколько не сомневаюсь, что именно светлые жрецы каким-то образом заварили всю ту кашу с проклятьем, с разрывом истинных отношений между лунной ведьмой и чёрным драконом. Не удивлюсь, если случайность оказалась не случайной, а хорошо спланированным планом. Удачно получилось, что прабабка узнала в самый нужный день о том, что возлюбленный решил с ней расстаться. В тот день и ту ночь, когда проклятье и ритуал имели наибольшую отдачу.

Я скривилась: лунных ведьм больше нет. Да и вряд ли наш род когда-нибудь возродится в полную силу. Значит, всем продолжат заправлять светлые жрицы… Вряд ли наша Грань вернётся к истокам в плане мироустройства. Невозможно вот так вот взять и измениться в одну секунду. Изменить всё и всех. Даже если мы здесь и сейчас избавимся от чужаков Сонцето, кто знает, как поведут себя храмовницы, буквально выращенные в человеческих оранжереях иномирных жрецов?

– Что мне со всем этим делать? – устало спросила я вслух, ни на что не надеясь.

Ответ я не получила, зато Луноликая соизволила заговорить.

– Что хочешь, дитя. Сделай свой выбор.

Мне показалось, или глаза Луноликой полыхнули странным пламенем? Словно она и вправду испытывала меня. Настал мой черёд испытывающе смотреть на богиню. Так мы и стояли, глядя друг на друга, словно дети, играющие в гляделки. Только главный приз мне никто не отдаст, даже если я выиграю.

– Почему я?

Мой голос прозвучало глухо, словно из бочки. Время действительно остановилось. Насколько? Насколько угодно божеству, что стояло напротив. В этой клейковине тягучих минут только я, Куркуш и сама Луноликая имели право делать то, что запишут на страницах в великой книге Граней.

У каждого из нас своя история, и не одна. Когда мы делаем выбор, закрывается одна вероятность, открывается другая. Сколько строк, букв или глав напишем мы в следующий том, зависит только от нас. От нашего следующего шага. Не существует «правильно» или «неправильно». Есть только сотни тысяч путей, которые или приведут тебя к результату, или уведут в другую сторону. Но результат всё равно будет. Да, другой, не тот, о котором мечтаешь, выбирая очередной том своей жизни.

Всё и всегда происходит наилучшим образом для нас.

Просто иногда…

Очень сложно…

Смириться…

С чужим выбором…

Сложнее, чем со своим собственным. Ведь мы же делаем всё для благо любимых. Но отказываемся принимать благо в свой адрес.

– Кто тебя просил умирать за меня, Дрейк? – отчаянно выкрикнула я, глядя на бездыханное тело.

Слова вырвались из моей души, заметались птицами эха в огромном храме, где время больше ничего не значило.

– А если я не хочу? – хрипло поинтересовалась у Луноликой. – Не хочу выбирать…

– Тогда выбор сделает он, – улыбнулась богиня.

Я оглянулась на Куркуша и вздрогнула. Ещё немного, ещё пара мгновений и светлый жрец избавится от оков. Кандалы уже почернели, их разъедала странная ржавчина, похожая на плесень.

– Что это? – удивилась я.

Мозг словно отказывался принимать участие в этом театре абсурда, не желал решать, жаждал пустить всё на самотёк, мечтал плыть по течению реки времени. Вот только река застыла. И чтобы плыть дальше, нужно решить, а потом ждать, как отнесётся к моему решению Луноликая.

– Можно, чтобы он мог говорить? – попросила я.

– Уверена? – улыбнулась богиня.

Я заколебалась… Что я хочу спросить у Куркуша, сожалеет ли он, о том, что натворил в нашей Грани? Или о том, за что убил Рокки и Дрейка, и ещё много кого…

– Уверена, – кивнула я и развернулась к старому жрецу.

Куркуш застыл, не веря своим ушам, бросил взгляд на кандалы, уголки губ раздражённо дёрнулись. Видимо из-за того, что ржавчина, чем бы она ни была, действовала слишком медленно. Похоже, заклинание, которое задумал использовать жрец, невозможно совершить без помощи рук.

– Ведьма! – первое, что выплюнул Куркуш, едва Луноликая освободила ему рот. – Дивия… Не ожидал… Как ты смогла выбраться?.. А впрочем, уже неважно… Говорил же, надо убивать… – прорычал Сонцето в сторону Луноликой.

Ох, ничего себе, какие откровения. Я покосилась на Белую Луну, но божественное существо невозмутимо взирало на нас обоих, не делая попыток хоть как-то отреагировать на признание жреца.

– Ведьма… – повторил Куркуш, поворачиваясь ко мне. – Смогла удивить, последняя луна… Нужно было оставлять в живых твою мамашу… Ослабленная печалью душа больше поддаётся управлению… Но дракон… чёртов дракон… приворотные зелья на него не действуют… – огорчённо заявил жрец. – Пришлось рисковать и ждать, когда ты вырастешь, и сводить вас, как породистых тварей…

Куркуш мерзко захихикал.

– Жаль, что Путь открывается раз в тысячу лет, – покачал головой светлый. – Ах, какие эксперименты можно провести с вашей кровью, с кровью ваших детей… Я бы перевернул миры с вашей помощью, влюблённые идиоты… Ведьма и дракон… – Куркуш скривился. – Драконы – дети богов изначальных… На что они променяли свои силу? Что они могут теперь, глупцы? Отказаться от власти и великих знаний, и всё ради чего? Ради любви? Ради смертных тварей?

Жрец шагнул в мою сторону. Я напряглась, но не тронулась с места. Наручники всё ещё тлели от чёрной плесени, и медлительность, с которой эта гадость разъедала неизвестный мне металл, неимоверно бесила Сонцето.

– Жаль, жаль… – светлый покачал головой, огляделся, рассматривая неподвижные статуи жриц. – Идиотки… – выплюнул в сторону послушниц. – Но как я проглядел? – забормотал Куркуш, внимательно разглядывая лица девушек. – Невероятно… – служитель света качал головой, щурился, принюхивался, пытаясь что-то понять. – Ты… – внезапно он резко обернулся к Луноликой. – Всё дело в тебе.

Я изумилась: смелость на пороге гибели? Сонцето сошёл с ума и не понимает, что своей невежливостью лишает себя шанса на жизнь и может быть даже свободу? Если богиня сейчас разозлится на его хамское обращение, то прихлопнет как букашку.

– Ты знаешь, кто перед тобой? – вдруг обратился ко мне Сонцето.

– Луноликая, – удивлённо ответила я.

– Ха-аха-ха, – запрокину голову, расхохотался Куркуш. – Это мать Гардена, последнего чёрного дракона, которого нам удалось вывести. Точнее, это тело матери твоего возлюбленного. Эта дура выменяла свою жизнь на жизнь своего сынишки, будь он проклят! – зарычал Куркуш.

Я перевела потрясённый взгляд на великую Мать.

– Если бы я знал… если бы я только мог подумать, что эта тварь отыскала в библиотеке Луны… Ах, паршивка! И ведь как смогла обойти запрет? Как? Ты! Это! Сделала! – прокричал жрец и кинулся на Луноликую.

Браслеты осыпались чёрным серебром на пол. Куркуш раззявил рот и выкрикнул какое-то слово на неизвестном мне языке. Одновременно с этим жрец швырнул в сторону богини чернильное облако.

Не раздумывая, я рванула к Белой Луне, распахнув крылья. Чёрная мерзкая субстанция попала на моё лицо, руки, грудь, обездвиживая и просачиваясь в поры. Острые иголочки проникали под кожу в поисках крови, а когда находили жилку, присасывались к ней, как пиявки.

Я задохнулась от боли, но вдруг ощутила на своих плечах чьи-то прохладные ладони.

"Луноликая", – вспыхнуло в агонизирующем сознании. А затем разум очистился, боль ушла, пиявки вспыхнули и сгорели в очищающем пламени лунного серебра.

– Сделай свой выбор, Душа Дракона, – прошелестел женский голос. – Сделай. Свой. Выбор.

И я его сделала.