Маленький огонек заплясал внутри шалаша, и мне осталось лишь увеличить его. Тело капризно заартачилось, отказываясь отдавать последние силы, а магия внутри радостно заурчала. Я скрестил на груди противно дрожащие руки и, прикрыв тяжелые веки, живо представил, с какой силой пылает мой костер. Жар от возросшего пламени приятно согрел и расслабил каждую мышцу.
Я открыл глаза и с удовлетворением вгляделся в задорно пляшущие по хворосту и бревнам языки огня.
– Вижу, магия слушается тебя, будто верный слуга, – раздавшийся за спиной голос Мауры вновь напугал меня. Подкрадывалась она воистину бесшумно. Словно проказа.
– Она и есть – мой слуга, – буркнул я, поднимаясь на ноги.
Ведьма покосилась на меня с неодобрением, будто препиралась с капризным ребенком, и вытащила из заплечного мешка малюсенькую склянку, наполненную темной жидкостью. В свете костра я разглядел ее бордовый оттенок. Кровь?
Недолго думая, Маура выплеснула ее в костер, и языки пламени взметнулись, будто бешеные звери. Они плясали в неистовстве, рвались ввысь, метали искры, отчего нам пришлось отступить на несколько шагов от бушующей стихии. Я впервые столкнулся с подобным колдовством, оттого ощутил себя несмышленым юнцом. И это чувство мне не нравилось.
– Следуй за мной, если не струсишь.
С этими словами Маура шагнула в пламя, с готовностью поглотившее ее тело, будто очередное подброшенное в костер полено. А я… Я не дал себе ни секунды на раздумья и последовал за ней.
Глава 18 Братство
Глава 18
Братство
Огонь окутал мое тело горячим липким медом. Я попал в пылающий коридор, растворившись в жидком пламени. От невыносимой духоты по лицу скатывались капли пота, отчего плотная ткань форменных брюк и рубахи липла к коже, а броня и походный плащ казались орудием пыток. Вещевой мешок тяготил плечи, каждый шаг отдавался тянущей болью в подвернутой ноге, но неведомая сила звала вперед, за неясной тенью Мауры, уверенно шагающей по коридору бушующего пламени.
Даже если мое тело уже истлело в костре, я чувствовал себя на удивление… целым и даже живым. Маура оглянулась, и ее губы растянулись в снисходительной ухмылке. Фигура матери Амаль рябила и искажалась. На миг я решил, что Маура – всего лишь иллюзия моего разума, пожираемого пламенем костра, отчего готов был пасть духом и обессиленно рухнуть прямо в пышущие жаром объятия первобытной стихии. Только приобретенное с годами упрямство убедило выбросить из головы предательский страх и ускорить шаг.
Я нагонял Мауру, не желая навеки застрять в коридоре огня. Наверняка ведьма знала, где мы окажемся. Так и вышло. Вскоре вдали показалась темная точка, постепенно увеличившаяся до топки камина, в котором трепетали языки пламени. Маура ступила на каменный пол с достоинством императрицы, я же вывалился следом, закашлявшись от едкого дыма. Голова кружилась, а по телу струились ручейки пота. Я хватал ртом воздух, ощущая, что последние резервы у истощенного организма того и гляди закончатся.