На небольшой круглой площади перед центральным корпусом возвышался памятник Окомиру Наву – основателю корпуса навиров. Мимо нас прошествовал небольшой строй мужчин в зеленой форме, вынудив посторониться. Они промаршировали к расположенному в отдалении плацу, где скопилось два десятка их сослуживцев. Владыка, как же я соскучился!

Двери центрального корпуса гостеприимно встречали распахнутыми створками. Их украшали древние письмена, как и во всех остальных провинциях. Корпуса навиров строились по образу и подобию первого – того, что больше двух столетий назад возвели в Белоярове, как оплот новой силы, созданной императором.

У входа дежурил еще один навир. Парнишка проводил нашу процессию озадаченным взглядом, но препятствовать не стал. Передо мной предстал богато украшенный холл, из которого вели два длинных коридора, и широкая каменная лестница, застеленная красной ковровой дорожкой. Окна закрывали тяжелые бордовые портьеры, на белоснежных стенах и потолке красовалась искусная лепнина, а взгляд притягивал десяток портретов высокопоставленных навиров.

Холл на удивление пустовал. В центральном корпусе Адрамской роты денно и нощно кипела жизнь, а здешние обитатели будто заранее залегли в зимнюю спячку. Возможно, тому виной построение на плацу.

Наверняка подвал этого здания забит заключенными, но внешний его облик чист и благороден. У каждого корпуса навиров, увы, неприглядная изнанка.

Часовой повел нас на второй этаж, но миновал красивейшую дверь с позолотой, ведущую в кабинет командира Даирской роты. Зубы скрипнули от бессильной злости. Каждая потраченная впустую минута приближала смерть Амаль! Если она еще была жива… Если же нет, то все попросту уже не имело смысла…

– Куда мы направляемся? – требовательно осведомился я.

– К тому, кто сможет подтвердить или опровергнуть твои слова, – загадочно ответил навир, отчего сердце вдруг взволнованно екнуло. Моя призрачная надежда…

Эхо наших шагов скрадывала алая ковровая дорожка. Солдаты удивленно вздыхали, оглядывая богатство и вычурность корпуса навиров. Император никогда не скупился на содержание своего личного войска, и мы привыкли считать эту привилегию чем-то обыденным.

Караульный остановился у двери в конце коридора, у самого окна, за которым открывался вид на плац. По нему маршировал строй навиров, подгоняемый строгими возгласами командира. Из открытого окна донесся его гневный вопль: «Куда вас опять занесло, уроды?! Не вздумайте опозорить меня перед воеводой!»

Наш провожатый вежливо постучал и, дождавшись ответа, отворил дверь. Он вошел первым, приложив кулак к груди, меня же впихнули следом. Мы оказались в просторном светлом кабинете с роскошной меблировкой. Вычурный письменный стол белого цвета, кресло и мягкий диван на львиных ножках, обитые бордовым бархатом, камин и шесть резных стульев вызвали у меня невольную ухмылку. Адрамские начальники не тратили деньги императора так бесстыдно.