Безгранично радовали меня и успехи Арьи, к которой я привязывалась все сильнее и с не меньшим нетерпением ждала наших коротких встреч. Ее упорство и старания вдохновляли меня; я видела горящее в ее глазах пламя и чувствовала, что готова сделать все, лишь бы оно никогда не угасло. И пусть теперь мы были вынуждены встречаться реже, я не беспокоилась о ней так сильно, как прежде. Видела, что рядом с ней всегда находится тот серьезный мальчишка, а за ним тянулись и другие дети. Если кто-то начинал задирать ее, Арья смело давала отпор, а Кайден потом самолично разбирался с обидчиком.

Я умилялась, наблюдая за ними, и ночью со смехом рассказывала Нику, что вытворяла эта парочка на тренировках. Но, когда речь заходила об Арье, он всегда слушал меня нарочито отстраненно. Хотя несколько раз мне удавалось подловить его за скупой улыбкой, Николас старался выглядеть сдержанно и даже несколько осуждающе. Он считал, что я слишком сильно полюбила чужого ребенка. И он был прав.

Это были не единственные изменения, которые я подмечала в своем ближнем окружении. Вечно отстраненная Сахаар, к всеобщему изумлению, начала выбираться из своей берлоги и даже помогала нам с Делией по хозяйству, выборочно присоединяясь к некоторым разговорам, хоть и продолжала ворчать ради приличия.

Вот и сейчас, пока мы суматошно бегали из одного угла кухни в другой, Сахаар с невозмутимым видом стояла у котла и почти играючи бросала туда щепотки приправы.

– У меня от вашей беготни в глазах двоится, – брезгливо покосилась она на нас с Делией.

– Может, сядете? В вашем возрасте вредно так долго стоять, – произнесла я с почти натуральным сочувствием, быстро нарезая овощи.

– Ты даже не знаешь, сколько мне лет, – прокаркала Сахаар, поправляя волосы. – Я еще всех вас переживу. – Она замолчала и, прищурившись, посмотрела на дно котла, будто о чем-то задумалась.

Прерывать ход ее безумных мыслей я не решилась.

Я высыпала нарезанные овощи в чашу, тщательно все перемешала и поставила готовое блюдо на полностью заставленный стол. Делия добавила еще одно и уперла руки в бока, критически оценивая результат. Судя по выражению ее лица, вердикт был утешительным.

– Можно переносить, – сообщила она. Она выглянула в окно и немного раздраженно вздохнула. – Где носит Ника? Они вот-вот прибудут.

– Не волнуйтесь, он успеет, – улыбнулась я и взяла в обе руки большие миски. – Вы же знаете своего сына.

– Знаю, – проворчала Делия и устало приложила прохладную ладонь к разгоряченному лицу. Мы готовили с самого утра, и я прекрасно понимала ее состояние. У меня самой голова гудела, а глаза слипались.