– И теперь я знаю, как разрабатывать поле для чжилань. Если вздумаю когда-нибудь посадить своё собственное, легко с этим справлюсь.

– Так ты же говорил, что на вашей горе чжилань не растёт?

– Не растёт, – подтвердил он. – Но однажды вырастет.

Цзинь Цинь поглядела на него с явным подозрением:

– То есть ты попросту выведываешь чужие секреты.

– Ты ещё скажи, что я воровать чжилань прилетел, – фыркнул У Минчжу. Сколько раз он уже это от неё слышал!

– И?

У Минчжу принялся загибать пальцы на руке:

– Я носил воду из колодца. Мотыжил. Полол сорняки.

– И что же ценного ты для себя извлёк из этого? – засмеялась она.

– Кроме мозолей? – пошутил он в ответ. – Конечно же, это ценный опыт, потому что мне бы и в голову не пришло всем этим заниматься на собственной горе. Кто бы мне позволил?

– О, я и забыла, что ты избалованный молодой ворон…

– Балованный, а не избалованный, – поправил её У Минчжу самым серьёзным тоном. – Будь я избалован, только закатывал бы глаза и воротил нос от работы.

– А то ты этого не делаешь… – фыркнула она.

У Минчжу смутился, но не настолько, чтобы свернуть разговор. Он подводил их – её, как он надеялся – к важной мысли.

– В любом случае, – степенно сказал он, – мы оба наследники своих гор. С этим-то ты спорить не станешь?

– Мы оба наследники своих гор, – согласилась Цзинь Цинь.

У Минчжу растянул губы в улыбке:

– То есть мы не обычные птицы, согласна?