– О ком же, как не обо мне? Я потомок древней крови и воплощение Цзинь-У.

Цзинь Цинь смерила его недоверчивым взглядом:

– Но… крылья-то у тебя чёрные, а не золотые.

У Минчжу с лёгкой улыбкой отозвался:

– Как знать, как знать…

Озадаченное выражение на её лице, когда она это услышала, ему понравилось. Она наверняка будет думать о его словах, а значит, и о нём, когда он улетит.

98. Два упрямца

98. Два упрямца

Начался сезон дождей. Обе горы зазеленели, иссушённая жаждой земля впитывала воду, как губка. Птицы не любили дождь и предпочитали пережидать его, с мокрыми перьями много не налетаешь. А на самый крайний случай есть зонт.

У Минчжу мрачно взирал на стену дождя за окном. С одной стороны, дождь принёс облегчение: стало не так жарко, поля залиты до краёв, а значит, Цзинь Цинь сможет отдохнуть. А с другой стороны, как он сможет прилететь к ней в такую непогоду? Он, как и все птицы, не любил мокнуть. И зонт с собой не возьмёшь: в птичьем облике он не сможет его держать.

Остаётся только надеяться, что Цзинь Цинь тоже где-нибудь пережидает дождь. Если, конечно, мачеха не выдумала для неё какой-нибудь очередной «урок».

Взгляд У Минчжу стал тяжёлым. Как он может оставаться спокойным, не зная, чем занята его глупая птичка?

– Ну, не сахарный, не растаю, – пробормотал он себе под нос.

Растаять он, может, и не растаял, но промок до последней пушинки, пока добрался до места. Цзинь Цинь не было, и он тому лишь порадовался. Он сел на ветку, взъерошился и похлопал крыльями, чтобы обсохнуть. Листва частично защищала его от нескончаемого потока воды. Лететь обратно он не рискнул – не сейчас, когда крылья отяжелели от намокших перьев. Но зато и на патруль в такую непогоду не наткнёшься.

Закутанное в соломенный плащ пу́гало… нет, это была Цзинь Цинь. Она тяжёлой поступью подбрела к дереву, едва волоча по размяклой грязи ноги, треснутый бамбуковый зонт почти не спасал положение. Она была как мокрая курица – насквозь сырая! Под её тяжёлым взглядом ворон втянул голову в плечи и нахохлился.

– Птицы не летают в дождь, – укорила она его.

У Минчжу превратился в себя, юркнул к ней под зонт и шмыгнул покрасневшим носом. Под зонтом места едва хватало на двоих.

– Не хотел, чтобы ты промокла, меня дожидаясь.

– Но ведь я всё равно промокла.