— Если узнаете — обязательно расскажите. — Она юркнула за дерево, из-за которого появилась, и исчезла.

— Стойте, но вы хотя бы поможете? Если всё же нужна будет помощь!

Однако ему уже никто не ответил. Он знал, что мико были повсюду. Десяток пар глаз, если не больше, наблюдали за ним из-за деревьев и окон. Но разговора больше не будет — молчание было достаточно громким, чтобы это понять.

Стрелами скрытых врагов

Стрелами скрытых врагов

Близился последний месяц, и становилось всё холоднее. Жители Иноси всерьёз тревожились: никогда здесь, на Юге, солнце так не остывало. Много слухов ходило, и каждый из них приносили Киоко верные люди. Были среди них как хорошие: о милости Ватацуми, что остужает знойную землю своими холодными водами, — так и менее приятные: о наказании богов за деяния императоров. Пустили чудищ — получили праведный гнев.

И лишь изредка кто-то, глядя на мятежи, разбой, всё возрастающую жестокость, тихо и нерешительно упоминал Ёми. Но в Шинджу мертвецов не винят, их отпускают. Так нужно, чтобы ками обрела покой в своей избранной вечности. Поэтому таких предположений было мало, и все они были робкими, незаметными среди вороха других.

Но это было не страшно. Слухи её беспокоили мало. Что действительно стало бедой, так это смерти. Иоши утверждает, что в каждом есть добро и зло, и сейчас Киоко была как никогда близка к тому, чтобы в это поверить. Как иначе объяснить, что даже такие добрые люди и ёкаи, как Норико, госпожа и господин Фукуи, даже Суми, — все они становились невыносимее, раздражались по мелочам.

Когда это случилось с Норико, Киоко не придала значения. Бакэнэко всегда отличалась гордыней и непринятием чужих взглядов. Чо вела себя высокомерно, но и это не было в новинку. Однако когда Хотэку-доно пришёл озадаченный поведением своих отца и матери, устроивших накануне вечером перепалку, отзвуки которой были слышны гуляющим в саду, — это уже вызвало некоторые подозрения.

Сама Киоко не чувствовала в себе ничего подобного. Иоши тоже эта напасть обошла стороной, чему она была несказанно рада. Сил на препирательства не оставалось. Жуткие сны, в которых она распадается на части, расползается на волокна, изматывали. Она больше не кричала, не пугалась. Но каждое утро просыпалась с такой усталостью, что каждый вечер, как могла, оттягивала сон.

Сил не было, но дел между тем хватало. Во дворце, несмотря на все тяготы, уже началась подготовка к Ночи огней. Вместе с тем укрепляли охрану дворца, по Иноси ходило всё больше стражников, следящих за порядком.

Но худшее случилось позже.