От этой последней мысли, вырвавшейся из самых глубин души, гнев вспыхнул с новой силой, обжигая щеки стыдом. "Да как так-то!" – кричало внутри. "Почему я такая дура? Наивная, глупая Лия! Опять! Думаю о том, кто… кто даже не удосужился зайти поздороваться! Кто явно не думает обо мне ни секунды!"

Она увидела его палатку, чуть побольше других. И увидела его самого, занесшего внутрь походный сундук. Он был сосредоточен, деловит, погружен в свои дела. Совершенно не замечая мира вокруг. Этот вид – его уверенность, его самодостаточность – стал последней каплей.

Елена подошла бесшумно. Когда он откинул полог и обернулся, их взгляды встретились. Она видела, как его уверенность рухнула в одно мгновение. Как лицо побледнело, глаза округлились от неожиданности и… страха? "Хорошо. Пусть боится."

«Как это понимать, граф Виллар?» – ее голос был тише шелеста листьев, но каждое слово било, как хлыст. Она сделала шаг вперед, чувствуя, как ярость пульсирует в висках. «Почему вы не сочли нужным удостоить меня своим визитом по прибытии?» Она указала на сундук резким, презрительным жестом. «Почему ваши вещи располагаются здесь? В этой... палатке? Среди ваших... людей?» Последнее слово она произнесла с ледяным шипением, подчеркивая пропасть между его статусом и этим… лагерем.

Он оправдывался. Говорил про организацию лагеря, про личный контроль, про эффективность. Логично? Возможно. Но ее это не касалось. Не касалось самого главного – ее чувств, ее ожиданий, ее тщательно подготовленного гостеприимства, которое он отшвырнул, как ненужный хлам.

«Граф Виллар», – перебила она его, и в голосе прозвучало не только раздражение, но и горькая обида, – «в моем доме есть прекрасная гостевая комната. Готовая к вашему приему. Вы – благородный гость. Не бродячий поденщик.»