Он никогда не высвобождал силу богини, даже для того, чтобы дать своей любимой бессмертное тело. Не имело значения, сколько раз богиня просила. Оберон всегда твердо держался своего решения.
Где-то за этими пустыми глазами старый Оберон слушал меня.
Он издал жуткий смешок:
– Ты думаешь, я настолько глуп? Ты просто хочешь этого для себя.
Я покачала головой:
– Ты что, с ума сошел? Это последнее, чего я хочу.
– Твой отец хотел высвободить силу, – слюна Оберона попала мне на лицо, и он сильнее прижал свою шею к клинку. – И ты тоже. Я никогда не скажу тебе, где ожерелье, какое бы оружие ты на меня ни наставила. Я покончил с этим.
Оберон ударил меня кулаком в живот. Воздух вырвался у меня изо рта, и сила удара оттолкнула меня в сторону. Я схватила клинок и полоснула им по лицу Оберона, но он схватил мои пальцы, сжав так сильно, что захрустели кости.
Боль пронзила ладонь, поднимаясь вверх по руке к и без того раненному плечу. Шипя сквозь зубы, я разжала хватку на клинке. Он со стуком упал на песок.
Оберон сомкнул руку вокруг моего горла и поднял меня с земли. Когда мои ноги повисли, я уставилась в его злобное лицо.
– Вот он, – выдавила я. – Это тот Оберон, которого я знаю.
Ярость отразилась на его лице. С ворчанием Оберон отбросил меня. Мои ботинки с силой ударились о землю, и колени подогнулись.
– Прекрати сопротивляться мне! – крикнул он мне сверху вниз. – Я не хочу причинять тебе боль.
– Действия говорят громче слов, Оберон, – я подняла голову. – И ты всю мою гребаную жизнь причинял мне боль.
– Это был не я. Это была богиня, искажающая мой разум. Она развратила меня.
– Это может объяснить твои действия, но не оправдать их, – я сплюнула, чтобы прочистить рот, и кровь окрасила песок. Головокружение сотрясало мой череп.
– Посмотри на себя. Не такая уж ты и сильная, а? Слишком много времени провела внутри моего барьера, – он опустился на колени рядом и ткнул пальцем мне в грудь. Я упала, ударившись о землю. – Жаль, что тебе никогда не удастся ощутить всю славу своей силы. Это закончится достаточно скоро.