Фейт тоже подготовилась и плотнее запахнула плащ, выходя поприветствовать его. Она шла медленно, запоминая его образ. Наслаждаясь им, поскольку, вероятно, пройдет еще много времени, прежде чем она увидит друга снова. Было больно расставаться с Ником так же сильно, как с Джейконом и Марлоу.
Ей пришлось остановиться и пристально посмотреть на вид, который она только мечтала увидеть.
Николас Серебрегриф, некогда скромный принц, а ныне великий
– Ты так и собираешься стоять там и глазеть? – спросил он, не отрывая взгляд, от великолепного города внизу.
Фейт усмехнулась и присоединилась к нему у каменных перил.
– Ты бы правда возражал, если бы я так и сделала?
Он задорно улыбнулся, искоса взглянув на нее и снова вернувшись к городу. Затем Фейт проследила за его взглядом поверх белокаменного лабиринта сверкающих зданий.
– Каяс любил этот город, – тихо размышлял Ник, и сердце Фейт сжалось. – Любил город… и народ. Людей и фейри, потому что сочетал в себе оба вида. Он был воплощением именно того мира и единства, которые должны быть восстановлены в Хай-Фэрроу.
– Да, – только и смогла прошептать она, охваченная горем.
– Вот почему я принял свое первое решение в качестве короля. Он… – Ник махнул рукой на прекрасный городской пейзаж, – будет переименован. Чтобы отразить грядущие перемены.
Фейт вопросительно нахмурилась.
Улыбка Ника стала шире, и, не отводя от города глаз, он гордо произнес:
– Каяс-Сити.
У Фейт защипало глаза. Она боролась со слезами от всплеска эмоций, переполнявших ее после заявления. Это было идеальное название. И прекрасно подходило для того, чтобы навсегда увековечить память юного фейри, чья храбрость и жертвенность заслуживали почитания на протяжении многих поколений.
– Спасибо, – едва выдавила она.
Ник не ответил. Ему и не нужно было. Какое-то время они оба просто смотрели на город, который теперь обрел совершенно новое значение, торжественно открытый в память о Каясе на обозрение всего мира. Фейт хотела бы продлить это умиротворенное мгновение, но все еще оставались неотложные дела и расставания, которые предстояло пережить.
Ник первым нарушил молчание:
– Варлас с армией отступил обратно в Олмстоун. Ни я, ни Агалор не простим ему того, что он сделал и планировал сделать. Но ты права. У всех нас есть общий враг, и мы не можем позволить себе ополчиться друг против друга.
Фейт почувствовала, как с плеч свалилась тяжесть. Внутренней войны не будет. Союз сохранится, несмотря на действия Олмстоуна, и она была невероятно этому рада. Им понадобится сила единства, чтобы встретить грядущее зло.