Генерал покачал головой:
– Я подумал, что ты безумно храбрая. Боги, Фейт, в тебе больше стойкости, чем в некоторых лучших воинах.
Фейт хотела заметить, что могла бы не справиться без его молчаливого присутствия в одинокой камере. Но по его взгляду поняла, что он и сам все знал.
Вечер выдался тихим, на безмятежных холмах каждая травинка сияла янтарным пламенем в лучах величественного заходящего солнца.
– Тебе понравится в Райенелле.
Услышав его задумчивый голос, Фейт оторвала взгляд от иллюзорных огненных вершин.
– Почему ты так уверен?
– Потому что ты дочь своей матери.
В груди потеплело. Он даже не представлял, как много эти слова значили для нее, вселяя надежду и решимость.
– Не каждый день королева-человек приходит к власти, – добавил он больше для себя, вздохнув от неверия.
У Фейт вырвался недоверчивый смешок, своеобразный защитный механизм.
– Этому не бывать, – быстро возразила она, не в силах даже произнести титул применительно к себе.
Он бросил на нее косой взгляд:
– Но это вполне возможно.
– Это совершенно невозможно. Моя смертная жизнь давно закончится, прежде чем такое может произойти. Что даже к лучшему.
– Ты наполовину фейри. И можешь прожить двести, а может, и триста лет.
Фейт побледнела. Она никогда не думала, что ее происхождение может повлиять на продолжительность жизни. Перспектива скорее внушала страх, чем воодушевляла.
Но она все же взяла себя в руки и сказала:
– А Агалор может прожить еще тысячелетие. К тому же я не жажду короны. Любого рода, – добавила она, содрогаясь даже от одной мысли, что станет