Позади себя я скорее чувствую, чем вижу, как Азаи входит в комнату. Его присутствие — нежелательный груз на моих плечах, но я игнорирую это и смотрю на Царицу Богов, когда отвечаю.

— Весеннее Равноденствие еще не наступило, Ваше Величество, — говорю я, склоняя голову в знак уважения к ней так, как не делала этого для Азаи.

Дверь за моей спиной захлопывается с резким стуком, и я подавляю желание улыбнуться, зная, что проявленное уважение к одному Богу, но не к другому, определенно раздражает его. Хорошо. Если я решу убить Царя Богов, то заодно прикончу Азаи вместе с ним. После того, что он сделал со своими сыновьями, с Руэном, ему нельзя позволить жить. Мои руки запятнаны кровью моих убийств. Еще одна смерть на моей совести не повлияет на мою и без того проклятую душу.

— Ты права, — говорит Данаи. — Однако в последнее время мы наблюдали за тобой и пришли к выводу, что узнать о твоей родословной как можно раньше имеет первостепенное значение. — Ее взгляд светится эмоцией, которую я не могу назвать, но мне от этого становится не по себе.

Несмотря на мой страх, я слегка приподнимаю голову, когда Азаи обходит меня и останавливается прямо у меня на периферии. Он — вместе с другими Богами — стоит у одной из шести колонн, окружающих комнату. Стеклянный люк в потолке над головой освещает комнату туманным утренним светом.

— Ты знаешь, что это такое? — Следующей заговаривает Македония, указывая своей длинной, изящной рукой на каменную чашу в центре.

Я качаю головой. — Я не знаю.

— Эта чаша сделана из камня острова Ортус, — низкий баритон Трифона скользит по моей плоти подобно громоподобному гневу. Каждое нервное окончание в моем теле напрягается от ожидаемой боли. И все же, когда ничего не происходит, мои мышцы не расслабляются. — Ортус — символ нашей благосклонности этому миру, — продолжает он.

Благосклонности? Я прикусываю губу, чтобы удержаться от ответа, даже когда желчь и отвращение наполняют мой рот, покрывая язык слишком густым ощущением лжи.

Лжец. Я хочу прокричать этот факт ему в лицо, но не делаю этого. Я просто киваю и наблюдаю за ним, ожидая продолжения.

Трифон не разочаровывает. — Остров Ортус состоит из самого темного камня в мире, — заявляет он, и его порочно умные глаза впиваются в меня, как клеймо на самом моем существовании. Дрожь пробегает по мне. Ара щёлкает клыками, стрекоча от страха и тревоги у меня в голове, прежде чем я успеваю оборвать связь. Я не могу винить мою Королеву пауков за ее осторожность. Я и сама хотела бы оказаться где угодно, только не перед Царем Богов.