— Я не хочу, чтобы ты кого-нибудь убивала, — наконец говорит Кэдмон после короткой паузы, когда его глаза впиваются в мои без каких-либо эмоций, которые я могу расшифровать, — но эта задача — то, для чего ты была рождена, Кайра. В этом не сомневайся. Независимо от того, чего ты желаешь или на что, по твоему мнению, ты способна — то, что тебе суждено сделать, изменить нельзя.

Мои собственные брови сдвигаются, когда я хмурюсь. — Что…

Кэдмон отворачивается от меня. — Я полагаю, ты можешь вернуться в северную башню отсюда самостоятельно, — заявляет он, собираясь уходить.

Мои губы приоткрываются в шоке. — Подожди! — Я кричу Кэдмону, чтобы он остановился, но когда я опускаю руки и пытаюсь догнать его, черные точки пляшут у меня перед глазами, и я едва успеваю пройти десять футов, как мне приходится остановиться и сгорбиться, упираясь в колени, чтобы отдышаться.

Когда я в следующий раз поднимаю голову, его уже нет. Где-то в Академии звонит колокол, и этот звук разносится по территории с такой окончательностью, что больше похож на похоронный звон, чем на начало учебного дня.

Насколько нам известно, каждый удар этого проклятого колокола означает именно это. Сигнал о том, что мы все ближе и ближе подходим к своему концу… и все это в руках Богов, которым мы призваны служить.

Провал церемонии Богов, сопровождаемый тем фактом, что Кэдмон все еще остается загадочной фигурой, которой я не совсем уверена, могу ли доверять, крутится в моей голове, пока я медленно возвращаюсь в северную башню. Как только я вхожу в главную комнату, там оказываются Руэн и Каликс, преграждающие мне путь дальше.

— Что случилось? — Спрашивает Руэн.

— Почему ты так выглядишь? — Каликс хмурится и тянется ко мне, подхватывая на руки с той лёгкостью, с какой эти сильные руки, я знаю, способны снести голову другой Смертной Богине. Я не должна чувствовать себя в безопасности, но именно это я и ощущаю. И напоминаю себе, что ещё пару недель назад Даркхейвены были потенциальными целями моей миссии.

Миссии, которой изначально и не существовало. В конце концов, камень серы, связывающий меня кровавым контрактом с Гильдией Преступного Мира и Офелией, исчез. Клиент, чье задание я должна была выполнить, — не кто иной, как сам Бог Пророчеств.

Каликс несет меня к тому де дивану, на котором лежал Регис, и когда он опускает меня, я выпрямляюсь. — Как Регис? — Спрашиваю я, бросая взгляд сначала на Руэна, а затем на Теоса, когда он входит в комнату через дверь, ведущую в его личные покои.

Теос, не говоря мне ни слова, подходит, чтобы занять место у камина, закидывает одну лодыжку на колено и скрещивает руки на груди. Я стискиваю зубы. Кажется, сейчас не самое подходящее время для него устраивать такую детскую истерику по поводу того, что произошло между нами этим утром, но я возвращаю свое внимание к Руэну, ожидая ответа на свой вопрос.