Каждый может умереть. Каждый может уйти. Никому не доверяй.

Даже Регис научил меня этому в Преступном Мире. Регис, который в конце концов предал меня. Регис, который теперь может умереть — еще одна потеря на моей совести.

Когда Руэн протягивает ко мне руку, я отхожу за пределы досягаемости. — Мне жаль, что я причинила боль Теосу, — говорю я. — Но я никогда не пожалею о том, что защитила то, что осталось от моего сердца.

— Понятно. — Ярость зажигает огонь в глазах Руэна, превращая бурю в море красного. — Значит, ты просто боишься быть уязвимой. — Он кивает, и по какой-то причине я чувствую, как горит моя кожа. — Да, я понимаю, — повторяет он, похоже, больше для себя, чем для меня. — Значит, ты не трусиха, ты просто слабая.

— Я далеко не слабая. — Эти слова пронзили меня, как лезвие ножа.

Руэн снова переводит взгляд на меня. — Ты стеклянная, — шепчет он, словно делясь секретом.

— Не смей…

— Что? — Он перебивает меня. — Обращаться с тобой, как со стеклянной? Почему бы и нет, когда ты такая, какая ты есть, — красивая, как битое стекло.

Я насмехаюсь над ним, но его следующие слова останавливают меня от ответа. — Стекло хрупкое, пока его не разбьют, а после этого оно становится острым. Смертельно опасным. — Мое сердце выбивает ровный ритм в груди, в ушах. — Вот кто ты такая. Разбитая. Острая. Смертоностная. И… хорошенькая маленькая лгунья.

Я отворачиваюсь от него, не в силах больше видеть выражение его глаз.

— Спасибо за информацию, — говорю я, игнорируя его слова и не удостаивая их ответом. — Но я думаю, что сейчас тебе следует оставить Найла в покое. Даже если Офелия была права и из слуг получаются лучшие шпионы, я устала наблюдать, как умирают те, кто меня окружает.

Руэн не отвечает, но я сказала все, что нужно, поэтому поворачиваюсь и оставляю его позади, скользя обратно между стеллажами, пока не добираюсь до Каликса. Когда Каликс замечает меня, он отрывается от книжных полок и следует за мной к выходу. Когда мы проходим, в дверях появляется фигура, и я поднимаю взгляд, рассеянно ожидая увидеть другого ученика. Мое сердце колотится о грудную клетку, когда знакомая пара золотистых глаз останавливается сначала на мне, а затем на Каликсе.

Азаи.

Каликс делает вид, что даже не замечает присутствия своего отца, и просто подталкивает меня продолжать. Я ставлю одну ногу перед другой, даже не осознавая, куда направляюсь, и только когда мы оказываемся на полпути к северной башне, я задаюсь вопросом, не столкнулся ли Руэн со своим отцом в библиотеке.

Возможно, это делает меня лицемеркой — заботиться о нём, когда я только что заявила, что не буду их, ради собственной защиты. С другой стороны, с лицемерия всё и началось. Смертная Богиня, ненавидевшая себе подобных, вынужденная им служить. А теперь я знаю правду — для Богов мы все одинаковы. Насекомые, которых можно раздавить. Пешки на доске, которые нужно использовать.