— Да гори оно огнем, скажи, как ты это делаешь!

— Тут и правда нет никакого секрета, Алор. Я просто пользуюсь теми картами, которыми пользуюсь. Вопреки всему, что тебе твердили всю жизнь, есть не один способ работать с таро или получать их силу.

На мгновение она оседает. Но гнев и недоверие снова берут верх.

— Нет. — Алор вскакивает. — Нет. Я сосчитала все карты, что ты использовала сегодня. Другие могли потерять счёт в хаосе, но не я. Я наблюдала за тобой и раньше. Даже моя сестра не может разыгрывать столько карт за день. Даже лучшие третьекурсники академии на такое не способны. — Она тычет пальцем мне в лицо, и только то, что это не кинжал, спасает её. Но она явно испытывает мои нервы. — Ты что-то скрываешь. У тебя есть тайны, которые ты утаиваешь от всех.

Я открываю рот, но понимаю — теперь это уже не о том, что я скажу.

— А потом ты ещё и отдаёшь один из жетонов Лурен, — добивает она.

Во мне тут же поднимается защитное чувство за подругу.

— То, что я делаю со своими ресурсами, наградами и силами, не твоё дело.

— Ах так? — её губы искривляются в саркастической усмешке. — Это моё дело, если ты так явно хочешь сделать меня врагом.

— Да наплевать мне на тебя! — я резко разворачиваюсь, усталость дня наконец ломает во мне что-то. Алор кажется ошеломлённой, и её лицо стоит повторить ради того, чтобы слова запомнились. — Мне. Всё равно. На. Тебя. У меня столько всего, куда важнее этой жалкой академии, её тупых домов, жетонов и испытаний.

— Забери свои слова назад, — шепчет она.

— Что? — я моргаю. И именно это, из всего, обращает её ярость в ледяную ярость?

— Забери назад! — Алор бросается на меня. Я уклоняюсь, но она этого ждала и цепляет мою руку. Мы падаем, ударяясь о пол.

Перекатившись, я оказываюсь сверху, прижимая её, пока она не успела ударить.

— Да что, ради всех мастей, с тобой сегодня?

Единственное, что удерживает меня от большего — от худшего, — это то, что, если бы она хотела меня по-настоящему атаковать, она бы это сделала. Она могла схватить кинжал. Могла призвать карту. Всё ещё может. Но не сделала… не делает.

Дело не во мне.

— Эта школа — единственное, что имеет значение! — почти выкрикивает она.

— Почему? —

— Потому что это единственный способ, чтобы он хоть раз посмотрел в мою сторону.