— Где твои родители теперь? — спрашивает король.

— Отец ушёл, когда я ещё едва ходила. Мать погибла в Провале, — мой голос твердеет. Король даже не думает выразить соболезнования. Зато Каэлис шевелится, и его колено касается моего, словно поддержка. Я поднимаю взгляд, приоткрываю губы, с вопросами, которые нельзя задать вслух. Он понял. Он слышит правду в моём голосе. — Отец оставил достаточно средств, чтобы я могла выжить.

— Даже будучи ребёнком? — Лея впервые вступает в разговор, в её голосе — искренняя жалость. Может, она не так уж плоха, как я думала.

— У матери были близкие друзья, которых я знала с детства. Они помогли мне. Взяли под опеку, пока я не выросла, чтобы справляться самой, — я вспоминаю фигуры в плащах, что всегда появлялись возле Гнилого Логова. Людей, с которыми мать работала, тех, кто присматривал и за мной тоже. Таких, как Бристара. — Я встретила Каэлиса только тогда, когда сама добралась до Провала.

— Клара недавно открыла в себе арканическую силу. Я оказался в городе, и… мы познакомились, — подхватывает Каэлис. — Но лишь когда я побывал в её доме и увидел реликвии, что передавались по материнской линии, я сложил воедино её происхождение. Оставалось только найти доказательства. Со смертью матери Клара оказалась последней живой наследницей.

— Какое везение для тебя, — Равин улыбается так, что улыбка больше похожа на оскал.

— Думаю, мне и правда немного повезло, — я отвечаю той же улыбкой.

— Звучит как настоящая история любви, — задумчиво говорит Лея.

— Настоящая или нет… многие задаются вопросами, — вновь вмешивается король. — Мой двор уже гудит, словно летнее поле, от разговоров о вас двоих, если только они не продолжают помешиваться на беглеце из Халазара.

— Этим сплетникам не мешало бы найти себе занятие, — бормочет Лея с явным отвращением. Она всё больше мне нравится.

— Я слышала эти слухи — о беглеце, — я пользуюсь шансом перевести разговор от нас с Каэлисом и показать, что упоминание беглеца меня не пугает. — В них есть хоть капля правды?

— Разумеется, нет, — фыркает король. — Никто не сбегал из Халазара.

— Но, отец… — пытается вставить Равин.

Король обрывает его:

— Никто не сбегает из Халазара. И если бы такое случилось, человек долго бы не прожил. — Он говорит так, словно пытается навязать свою волю самой реальности. Но в этот раз эта реальность играет мне на руку, и я молчу. — Куда опаснее для меня то, что знать сомневаются в искренности вашей помолвки.

Так много о попытке увести разговор…

— Пусть сомневаются, — Каэлис лениво отмахивается. — Я продолжу отправлять в их кланы одарённых арканистов, и это заткнёт им рты. О моих делах им волноваться не стоит.