Фионн перестал считать.

До тех пор, пока никто из нас не сдастся или не двинется первым, — ничья. Он мог бы выпустить огонь по копью, обжечь меня. Я — могла бы вызвать Тьму, чтобы ослепить его или выжечь магию на секунду, чтобы сбить с ног.

Оба знали: всё зависело от одного решения. Одного импульса.

Но…

Я чуть пошевелила коленями, раздвинув их. Его бёдра тяжело опустились на мои — и у меня вырвался непроизвольный стон, когда я почувствовала его эрекцию, давящую прямо в пах. Точно, точно туда.

— Sliseag, — выдохнул он с надрывом.

— Сдайся, — прошептала я. — А потом унеси меня отсюда.

Глаза Маддокса пылали расплавленной лавой. Густой, текучей, способной обжечь до волдырей. Я утонула в этом пламени — и всё остальное перестало иметь значение. Ну, кроме победы, конечно. Девушка может быть влюблённой — и всё равно помнить о приоритетах.

Победа, победа, — шептала Тьма.

— Я знаю, что ты делаешь… — выдохнул Маддокс, — и это не останется без последствий.

— Кажется, я уже говорила, как сильно люблю последствия.

Он тихо простонал:

— Знаю. Знаю, как сильно. — Он прижался бёдрами к моим — и над нами вспыхнула вспышка. Сразу послышались возгласы зрителей. — Проклятье. Ты добьёшься, что я кого-нибудь поджарю по неосторожности.

Он всё ещё держал мои руки, но я пошевелилась и переплела пальцы с его. Его когти скребли по керамике, оставляя борозды. В этой позе всё меньше оставалось от поединка.

Я слегка провела остриём кинжала по коже на его затылке — вверх-вниз, едва заметное прикосновение. Щекочущий след. Я усмехнулась, когда увидела, как на шее и за ушами у него встали мурашки.

Я приоткрыла рот, и мне показалось, что весь его огонь теперь пылал внутри меня. Его взгляд скользнул к моим губам, и все мысли исчезли в вихре жара. Узлы на ключицах дрожали, будто готовы сорваться и шлёпнуть меня по лицу.

— Это неважно, — прошептала я. Это и правда было неважно. Я проведу другой поединок. Выберу Мидоу — и покончу с этим за считаные минуты. — Я с…

— Я сдаюсь! — резко выкрикнул Маддокс.