Вероятно, я никогда в жизни не произносила слово «пожалуйста» столько раз. Так что, когда Мэддокс добавил четвёртый палец и с силой сжал мою грудь, его шипы на предплечьях опасно скользнули по моей грудине, за моими глазами взорвался калейдоскоп цветов. Я задыхалась, стонала, вздыхала — и тогда дракон наклонил моё лицо, чтобы завладеть моим ртом. Я кончила, пока его язык скользил по моему, заставляя пульсации оргазма накатывать, накатывать, накатывать… до тех пор, пока колени окончательно не подогнулись, и моё тело повисло у него на руке.

— Чёрт возьми, sha’ha. Ты потрясающая.

Я рухнула без всякого стыда, оглушённая наслаждением. Песок прилип к моей коже, напитанной потом, и я чувствовала себя бумажной, когда Мэддокс прижал меня к себе и перекатился, чтобы я больше не валялась на раскалённой земле. Я уронила щёку на его грудь и сосредоточилась на дыхании, стараясь удержать сердце на месте.

— Обожаю смотреть, как ты теряешь контроль, — пробормотал Мэддокс. В его голосе капала самодовольная, ленивая услада. И, чёрт побери, он её заслужил.

Я почувствовала себя настоящей героиней, когда смогла вспомнить, как складываются слова.

— А ты обожаешь держать контроль.

Я ощутила его улыбку, даже не видя её.

— И это тоже.

Я открыла глаза. Передо мной — зрачки щёлочкой, золотистые радужки, раскрасневшиеся щёки и клыки, ставшие вполне терпимого размера.

— Дракон уже успокоился?

— Ага. Видеть, как ты кончаешь, — лучшее успокоительное для него.

— Какая удача для меня. — Я замялась. — Спасибо, что дал мне победить.

— Я не давал. Ты выиграла.

Я нахмурилась.

— Это неправда.

— Аланна, ты могла победить в любой момент, даже не прикоснувшись ко мне, и мы оба это знаем. Я не настолько мелочный, чтобы обижаться из-за этого. На самом деле, меня это жутко заводит.

Я открыла рот, чтобы запротестовать — из вежливости, но…

Он был прав.

— Всё равно, ты чертовски силён. Ты тоже не сражался в полную силу.