— Ты поцеловал мои слёзы после того, как сказал, что отдал бы всё, лишь бы иметь больше времени узнать меня. — Я присела, прижимаясь спиной к башне. — Я думала, тебе осталось всего несколько месяцев, и это было так несправедливо.

Он опустился рядом.

— А мне показалось несправедливым, что ты была такой прекрасной, танцевала с Браном, сидела рядом со мной в сорочке, которую мог бы унести любой ветерок, плакала из-за меня… а я не мог ничего сделать.

Я кивнула и скрутила пальцы на коленях.

— С тех пор произошло так много всего.

Глаза Мэддокса не упускали ни одного моего движения.

— Много.

— И когда я сказала тебе, что моё сердце в ремонте и расширяется, я говорила всерьёз.

— Я знаю.

— Твоя мечта, — пробормотала я. — Больше не сражаться и жить спокойно со мной и Каэли. Она была настоящей?

— Она будет настоящей, ша’ха. Мы это обеспечим. Слушай. — Его ладони обхватили моё лицо, вынуждая смотреть прямо на него. — Ты начинаешь нервировать и меня тоже. Если ты задумала разыграть какую-нибудь драматичную прощальную речь перед тем, что может случиться в Самайн…

— Нет. Всё наоборот.

Я глубоко вдохнула и достала из пояса коробочку, что мне подарил Ойсин. Протянула её ему.

— Рада, что ты не такой наблюдательный, каким себя считаешь, и не заметил её раньше.

Он смотрел на меня несколько долгих секунд, его золотые глаза освещали пространство между нами, а потом он открыл коробочку.

Увидев содержимое, он перехватил дыхание. Я дала ему столько времени, сколько могла выдержать моя нетерпеливость.

— Не знаю, знаешь ли ты, что такое кольца Кладда, — сказала я, перефразируя его же слова.

Он моргнул. Его серьга качнулась.

— Понятия не имею, — хрипло пробормотал он.

— Это были обычные украшения до войны… кольца, которые влюблённые надевали, когда решали обручиться.