И от этого мне стало… легче.

Его тревога обняла мою, и они слились воедино.

Вдруг несколько лебедей взлетели. Птенцы выскочили из-под стола и побежали к родителям, а мы все поднялись, когда куст, увитый петуниями, затрясся. Земля брызнула комьями, показались корни и…

Рука.

Куст исчез в дыре. Спустя несколько секунд на поверхности показалась голова.

Ойсин увидел нас и улыбнулся.

— Ха! Карадо, старый недоверчивый, ты задолжал мне цветочный душ.

Лепрекон выскочил из ямы, будто его вытолкнули снизу. Уперся лакированными сапогами в рыхлую землю и нахмурился. В своей ливрее и шляпе он выглядел так, словно вышел не из-под земли, а со сцены.

— Это не дворец. Это сады.

— Пустяки!

— Какого… чёрта…? — пробормотала Гвен.

Ойсин вытащил кирку и мешок, сияя. В паре метров Эпона наблюдала за происходящим безразлично.

— А знали ли вы, что принцесса гобов Геирдия вырыла кноки за пределами царства гномов незадолго до войны?

Мэддокс шумно выдохнул.

— Теперь знаем.

***

В ту ночь мы устроили пир в одном из музыкальных залов — в честь возвращения Ойсина и всего, что он принёс с собой: оружия, которое нам было так необходимо, и отважных союзников.

Лепреконы из Робабо присоединились к экспедиции Ойсина, когда встретили его в кноках. Их было так много, что Мэддоксу в конце концов пришлось принести из кухни лестницу, чтобы они могли подниматься и подниматься из норы. А Реан едва не упала в обморок, когда Веледа велела ей разместить их в гостевых покоях — там же, где жила и она сама. Лепреконов оказалось больше сотни, и они предупредили нас, что прибыли лишь из Робабо, а ждать следовало многих других из других лесов.

Но настоящим сюрпризом стали брауни. На этот раз Хоп и правда выронил всё, что держал в руках. Мы поняли, что многие из прибывших были его потерянными родственниками, большей частью потомками. Они покинули Спорайн после войны в поисках счастья в других краях, вдали от демонов и людей, опасаясь показываться на глаза. Поэтому Хоп и не смог их найти.

— Придётся наладить производство множества крошечных кружек, — сказала я, стараясь не замечать его крупных слёз.