Светлый фон

Я сделала паузу, и тишина между нами продолжалась так долго, что я почти испугалась, когда Карс ответил.

– До сих пор ты была первым встреченным мной Рабом. Если существует второй, тогда я понятия не имею, где он находится.

Я нахмурилась. Чутье подсказывало – он от меня что-то скрывает. Я не просто чувствовала, я знала это.

знала

– Если есть второй Раб, он, как и я, должен находиться за пределами игрового поля. Карс… – Я быстро посмотрела на него. – Первые Короли, кем они были?

Хвост Карса дергался все быстрее и быстрее. Он выглядел, прямо сказать, нервным.

– Нет никаких записей того времени, – уклонился он от вопроса.

– Я знаю, что они исчезли, как только началась первая игра. Но ты ведь был там, не так ли? Я все время думала, что Королями были Чарльз и Огастус Честерфилд. Но это не так, не правда ли? Ведь Честерфилд всегда сражается с Сент-Беррингтоном. Ты знаешь, кем они были, Карс?

Кот долго смотрел на меня, и в его глазах появилось выражение, которому я не могла найти название. Словно он испытывал все возможные эмоции одновременно.

– Да, – признался он, наконец, – я знаю, кто такие первые Короли. Вопрос только в том, действительно ли ты хочешь это узнать.

– Я должна это знать, – серьезно ответила я. – Первый Черный Король был не Чарльз Честерфилд, не так ли?

– Нет, – сказал Карс и вздохнул. – Первым Черным Королем был брат Мадлен Сент-Беррингтон.

– Сильвиус, – прошептала я, вспомнив образ мальчика с дерзкой улыбкой. О юноше, которого Изольда считала предком Раба. Но он был первым Королем.

– А кто был первым Белым Королем? – продолжала допытываться я.

– Огастус Честерфилд, – сказал Карс, заколебавшись.

Я резко втянула воздух.

– Что же тогда случилось с Чарльзом Честерфилдом?

– Он умер. Его убил собственный брат. Так началось проклятие.

– Вот в чем суть, – пришло мне в голову, и я почувствовала, как мне становится одновременно жарко и холодно, в то время как мысли все быстрее перескакивают с одного пункта на другой.

– По-моему, Чарльз Честерфилд в тот день вовсе не умер. Вместо этого он стал первым Рабом. А ребенок, которого они родили с Мадлен, вторым.