– Я пойду первым, – прорычал Винсент мне в ухо и спустился по ступенькам.

– Ты не моя сиделка, так что… – огрызнулась я, но прервалась на полуслове, когда увидела, как Винсент резко притормозил в холле. Ни один его мускул не дрогнул.

– Винсент? Что случилось?

Я остановилась на последней ступеньке и замерла, как до этого замер Белый Король. Я услышала позади себя рыдания Изольды. И свои? В этот момент мое дыхание и сердцебиение остановились на секунду или более, пока я смотрела и смотрела…

Входная дверь была открыта. Солнце встало ровно настолько, сколько нужно, чтобы ползти золотом по мраморному полу. Однако снаружи не щебетала ни одна птица. Наступила мертвая тишина. В холле стояли два человека. Чарльз завязал волосы резинкой и надел белую форму Честерфилда. Он небрежно прислонился к декоративному столу. У него был усталый взгляд, но он улыбнулся, когда увидел меня.

Однако мой собственный взгляд был прикован к человеку рядом с ним. Потому что там был он. Почти два метра высотой. Волосы черные, как вороньи перья. Глаза темные, как ночь.

И его рот… этот красивый изогнутый рот искривился в улыбке.

– Chérie.

Больше он ничего не сказал. Слово эхом разнеслось по холлу. Если бы пролетела муха, все бы ее услышали.

Джек.

Джексон.

Передо мной стоял Джексон Сент-Беррингтон.

Живой.

Дышащий.

Целый.

Даже его рука вернулась на место.

– Сюрприз, – тихо сказал Чарльз.

Винсент первым пошевелился, отступив на шаг.