Теперь это все, что действительно имело значение.
43
43
Яна
Элиа весь день просидел перед мостом, не сдвинувшись ни на миллиметр. Мне было невыносимо видеть его таким.
Сломленным и маленьким.
Наследник семьи Леан всегда был для меня ярким, как лезвие клинка.
Целеустремленным кинжалом, о который можно пораниться. Теперь он затупился.
Сломался прежде, чем успел взмыть в воздух и перерезать горло.
Я не смела еще раз посмотреть на него. Тем более, что со вчерашнего дня Зан Захрай одаривала меня жалостливыми взглядами. Вместо этого я предпочла сидеть у своей палатки. Держала пальцы в постоянном движении, снова и снова прошивая шов на синей ткани. Швы накладывались друг на друга. Они становились крепче, когда их сшивали в несколько слоев. Прочнее, если сильно не тянуть за него или не распарывать кинжалом.
Закончив шитье, я успокоила покалывание в пальцах. Чувство, которое всегда преследовало меня с детства. Сегодня стало еще хуже. Сегодня я едва могла успокоиться. Особенно потому, что была зла. Зла на все, что судьба уготовила нашему народу.
Я снова посмотрела на Элиа. Солнце уже зашло, но он все еще смотрел вверх, на башни, словно мог найти в них ответ.
Ответ, который на самом деле он уже знал. Сам принц говорил с ним. Прямой рупор пленницы Софии.
– Как думаешь? Он разберет палатки? – спросил Иван, опустившись рядом со мной.
Я подавила тихое рычание, когда дым его сигары ударил мне в нос. Я не хотела разговаривать с ним, но старалась контролировать свою неприязнь. Мне не хотелось лишний раз связываться с наследницей Захрай.
– Он сделает все, что посчитает нужным, – в конце концов ответила я, надеясь, что он закроет эту тему. Но Иван с хрипом втянул воздух. Он определенно слишком много курил.
– Он наследник, – подтвердил Иван. – Но что сделала бы
– Это вообще не обсуждается, – раздраженно отозвалась я, пытаясь не закатить глаза, прежде чем продолжила возиться со швом.
Где образовался толстый след из ниток, который приятно ощущался под моими пальцами.