Я не была преступницей. Или убийцей.

Или разыскиваемой.

Я даже больше не была его дочерью. Здесь я просто Яна. А не та, за которой, казалось, гналось целое королевство.

– Твой отец столько всего передал тебе по наследству. Столько всего! Каждую клеточку твоего тела. Каждый шрам… каждый дар… Сердце женщины подобно океану, Яна. Бесконечно глубокому. Но и в нем могут свирепствовать бури. Как волны, что заглатывают все вокруг, пока ничего не остается.

– Что ты знаешь?

– Я знаю все о тебе. Все.

– Ты лжешь! – Кровь прилила к моему лицу.

– Злость может вызвать дар. Как я вижу, ты невероятна зла. Была такой же, когда Элиа пытался убить осла. Ты не смогла сдержать себя, не так ли, Яна? Ты выпустила гнев. Тебе понадобился твой дар в первый раз.

Я знала, что этот инцидент когда-нибудь погубит меня. У меня не получилось отгородиться от этого.

– О чем ты говоришь?

– Ох, Яна, – сказал он, скучающе проводя рукой по волосам. – Ты наверняка слышала о дарах, которые Боги когда-то завещали людям. Редкие дары. Один из них… сельтерский дар.

– Ты несешь чушь! Ты совершенно сошел с ума! Нет никаких Богов.

– Когда-то ты в них верила, – равнодушно продолжил он. – Твоим любимым был Бог права. Как и тот, кому бросил вызов твой отец.

– Да что ты знаешь обо мне и моем… отце?! – Руки начали дрожать. Импульс, который я подавляла годами, распространялся по моему телу, как смертельная болезнь. Руки горели, голова гудела, сила захлестнула меня, пока в конце концов не собралась в моих пальцах.

Я резко потянулась к своим иголкам и ниткам, чтобы почувствовать прочный шов, который собирал меня воедино. Меня и мои дрожащие руки.

Но было уже поздно. Иван выхватил у меня ткани и невозмутимо продолжил:

– Ты как он. Совсем как он.

Я подняла руку, чтобы заставить Ивана замолчать. Посмотрела на кинжал, висевший на деревянной доске у повозки Элиа. Между тем мир вокруг меня словно замер. Я, как завороженная, наблюдала, как над Иваном вдруг поднялся кинжал.

Завис над ним. Но тот рассмеялся еще громче.

Так хрипло, что я догадалась, как он задыхается от дыма в горле.