– Не делай этого! – выкрикнул Харад и весь сжался от последовавшего удара в живот. – Чего бы они ни просили, не соглашайся! – проговорил он, переводя дыхание. Следующий удар пришелся по ребрам. Эовин показалось, что она слышит хруст костей.

– Стойте! – закричала она в отчаянии, не в силах отвести от него взгляд, не в силах совладать с нахлынувшими чувствами. – Как… как это возможно? – Эовин же сама видела, как он умирал.

– Видишь ли, ульфаратцы владеют очень мощной целительской магией, – пояснил Ирион таким удовлетворенным тоном, словно кот, играющий с особенно крупной мышью. – Когда прибыли наши целители, жизнь в нем еще теплилась. Его спасли, предвидя, что он может быть полезен.

– Это правда. – Харад, задыхаясь, поднялся на ноги. – Через меня они намеревались давить на вас с Гвидионом. – Он принялся отчаянно отбиваться от державших его стражников. – Это не должно остаться безнаказанным!

Эовин колебалась. В течение нескольких последних недель она тщательно скрывала эмоции, которые вызвала в ней гибель Харада. И вот сейчас, вновь встретив его сломленным, но не покоренным, эти эмоции пробудились и обрушились на нее с удвоенной силой.

Вина. Сожаление. Тоска.

Ее сердце обливалось кровью.

Сглотнув, она невольно сделала шаг к Хараду.

Ирион рукой преградил ей путь.

– Пусти меня к нему сейчас же! – Эовин с силой рванулась к нему, но Дарина оттащила ее за воротник.

– Ну нет, – холодно заявил Ирион. – Сначала выполни мою просьбу, тогда и подойдешь. Если я буду доволен твоим выступлением, с ним ничего не случится.

– Не делай этого! – снова взревел Харад. – Моя жизнь того не стоит!

Не успел он договорить, как подвергся нападению одного из охранников.

– Не надо, пожалуйста! – всхлипнула Эовин.

– Я свое условие озвучил. Сделаешь то, о чем я тебя прошу, – спасешь его. Откажешься – он умрет первым.

Эовин закрыла рот ладонью, дрожа от боли и ярости. Выбирать между Харадом и целой расой людей? Она не могла позволить ему умереть, но также не имела права ставить одного человека превыше всех остальных.

Простит ли Харад когда-нибудь, если сейчас Эовин выберет его? Если все страдания, которые из-за этого возникли, снова вернутся к нему? А она сама сможет жить с таким бременем?

Эовин попыталась перехватить его взгляд. Очень хотелось посмотреть ему в глаза. Хотелось снова почувствовать их особую связь, дать ему понять, как сожалеет, и убедиться, что Харад понимает ее. Понимает как никто другой.

Только вот он не поднимал головы, глядя исключительно в пол, а спутанные волосы закрывали лицо.

А он… он вообще смотрел на нее с момента появления в зале?