Фируниан был ее врагом и всегда им останется.

Дарина активировала руну Силы, и плотно стоящие столбы света заполонили открытую сторону ниши. Эовин почувствовала, как внутри снова поднимается паника, а по телу пробегает дрожь.

Не имело абсолютно никакого значения, сколько раз она твердила себе, что совсем неважно, где именно ее заперли – в комнате или в тюремной камере, – суть от этого не менялась.

Но только не для Эовин.

Клетка всегда была для нее худшей из всех возможных пыток.

– Что с ней такое? – тихо поинтересовалась Дарина.

Фируниан вместо ответа зарычал и удалился.

Покачав головой, Дарина проследила за ним взглядом, прежде чем подойти ближе к светящимся прутьям решетки.

– Я смотрю, ты полна загадок. Любопытно, далеко ли продвинешься. – Она вздохнула, как будто не хуже самой Эовин понимала, что этого никогда не произойдет. – Хочу предупредить. – Дарина понизила голос. – В эту клетку заключают провинившихся ульфаратцев. – Вытащив из ножен кинжал, она просунула лезвие между двумя прутьями. Металл хрустнул, и когда она вытащила оружие, оно оказалось сильно повреждено, части лезвия недоставало. – Давай без глупостей. Не хочу потом объяснять Ириону, почему от тебя только обгорелые косточки остались. – Дарина внезапно сделала еще шаг вперед, так что теперь на ее лицо падали отблески прутьев, и это преображение выглядело довольно пугающим. – Чего он вообще от тебя хочет?

– А ты не знаешь? – Эовин ничуть не возражала против присутствия Дарины. Так ей было на ком сосредоточиться, на кого отвлечься. Пусть подольше не уходит.

– Есть пара предположений.

– Каких?

Дарина внимательно огляделась, как будто боялась, что и у стен есть уши. Впрочем, Эовин это не удивило бы.

– Ты одна из многих потомков, но невероятно сильная. Просто удивительно. Прочие были вполовину слабее тебя.

– Почему вас вообще так интересуют потомки?

– По той же причине, по которой нас интересуешь ты. По крайней мере, я так думала до сих пор. Ирион ведь предлагал тебе выступить связующим звеном между людьми и Ульфаратом.

– Я бы в этом случае назвала себя предательницей собственного народа или же двойным агентом.

Дарина небрежно махнула рукой.

– Сути не меняет. Но он до сих пор никому не уделял столько внимания, сколько тебе.

Эовин с радостью отказалась бы от столь сомнительной чести.