— Увы, да. Для старшего поколения браки по договорённости — святое дело. — Его лицо стало мрачным. — Если тебе «повезло» всё ещё иметь родителей, как у Фредди, то ослушаться их в таких вопросах — почти то же самое, что подписать себе смертный приговор.

Мой разум захлестнуло недоумение. Вся ситуация казалась плохим сюжетом, сочинённым ярым поклонником Джейн Остин где-то в седьмом круге ада.

— Я просто не укладываю в голове, что вампирские подземелья реально существуют.

— Среди цивилизованных членов вампирского общества их упразднили вскоре после Французской революции, — покачал он головой. — Но Джеймсоны до сих пор живут по-старинке. По словам моих информаторов, когда Фредерик сказал, что не женится на Эсмеральде, его туда и бросили.

— Странный способ заставить кого-то влюбиться в их дочь.

Он фыркнул:

— И не говори.

— Но… Нейпервилл? Там есть вампирские подземелья? — Я вспомнила этот однообразный пригород, где однажды побывала во времена колледжа, когда соседка пригласила меня на День благодарения. Как в таком месте вообще может оказаться вампирское подземелье?

— Ты бы удивилась, сколько ничем не примечательных пригородов скрывают в себе вампирские подземелья, — пояснил Реджинальд. — Здесь, в Чикаго, у Джеймсонов были довольно ограниченные возможности. Но, если честно, спрятать его там — практически идеально. Никто ведь не ждёт обнаружить вампирское подземелье в Нейпервилле.

В этом он был прав.

— Знаешь, — добавил он и бросил выразительный взгляд через плечо, — нам лучше говорить потише. У Джеймсонов повсюду уши.

У меня побежали мурашки.

— Правда? — шёпотом спросила я.

Он пожал плечами:

— Вряд ли. Но я всегда хотел это сказать. В любом случае, лучше, если нас не подслушают.

И тут он был прав. Ничего хорошего не выйдет, если очень человеческая клиентура «Госсамера» услышит наш разговор.

— Значит, то фото в Инстаграме… — протянула я, теребя край стакана с We Are Pulchritudinous и вспоминая снимок, где Фредерика усаживали в лимузин, а рядом стояла безупречная Эсмеральда. — Ты хочешь сказать, что он не сам туда сел?

— Не мог, — лицо Реджинальда стало ещё серьёзнее. — Этот парень по уши влюблён в тебя. Лично для меня последние недели были сущим кошмаром: мне приходилось слушать, как он поэтизирует буквально о каждом твоём движении. Это было неловко и для него, и для меня. — Он покачал головой. — Я не видел то фото, о котором ты говоришь, но он бы никогда не пошёл с Эсмеральдой добровольно. Особенно теперь, когда у него есть ты.

Сердце у меня взлетело от его слов, но желудок болезненно сжался: Фредерик был в опасности.