Янус взял кинжал и с любовью провел рукой по гладкому металлу. Причем делал это неторопливо, словно желал, чтобы этот момент запечатлелся в моей памяти. Словно хотел напомнить мне, как такой же клинок однажды уже пронзил плоть Кассии, как ее душа и дух были выдернуты из тела и как она, дрожа, сделала последний вздох. И я вспомнил. Более того. Я думал о страданиях, которые она пережила. О криках, бесконечной агонии. Кассия предпочла бы умереть, чем снова через это пройти.

– Но ты еще не знаешь лучшую часть, – произнес Янус со спокойствием, от которого меня охватила дрожь. – Лучшим, мой дорогой Бел, станет разочарование на ее лице, когда она поймет, что ты не рыцарь в сияющих доспехах, который спешит к ней на помощь.

Кассия Спастись от дьявола

Кассия

Спастись от дьявола

Я не могла оторваться от своего отражения в зеркале. Не из-за золотистого платья или искусно уложенных в высокую прическу волос. Нет, я смотрела на свой затылок. Там ничего не было. Ни знака злого демона, ни метки проклятия на крови. Просто кожа. Просто я.

– Он придет, – заверила меня Ари. Хотя ее крутили, причесывали и красили три разных человека, она казалась воплощением спокойствия.

– А если нет?

Бел не объявлялся уже полтора дня – ни сам по себе, ни в ответ на мои попытки его дозваться. А мне… мне срочно надо было сказать ему еще кое-что, прежде чем он, возможно, погибнет.

С тех пор как я узнала об этой дуэли, у меня из головы не выходил ужасный образ: как он, мертвый, лежит у меня на руках. Это напомнило мне о том, в чем я когда-то себе поклялась. Единственный способ жить, который имел смысл. А именно: что «как» важнее, чем «как долго».

Так что я подвела итоги. И от осознания у меня открылись глаза. Я так боялась какого бы то ни было будущего с Белом, что забыла жить в настоящем. Забыла копить хорошие воспоминания, а вместо этого цеплялась за свои сомнения. Забыла, что свобода – это не избегать любого риска и прятаться. Свобода – это бегать по крышам. А в этом всегда существовало одно правило: если боишься прыгнуть, упадешь.

По сути, это очень легко. Каждым прекрасным моментом, который пережила с тех пор, как вернулась, я обязана Белу. Да, временами он бывал неисправимым самовлюбленным идиотом. Даже в большинстве случаев. Но он был моим неисправимым самовлюбленным идиотом, который готов над собой работать. Его уход заставил меня это понять. Он не бросался пустыми фразами, когда говорил, что на самом деле готов на все, чтобы сделать меня счастливой. Иногда до него долго доходило, когда речь шла о том, чтобы понять, что именно мне нужно. Но каждый раз, когда я вправляла ему мозги, он всегда старался исправить свои ошибки. Если только это от меня и требовалось, то почему я так долго медлила?