– Все в порядке, – быстро сказала я. – Никаких проблем, мы не в тех условиях, чтобы привередничать. – Я рассмеялась. – Спасибо, вы молодцы.

Без вас я бы, вероятно, уже умерла.

Шафак с облегчением улыбнулся и сел рядом со мной, откинувшись на ствол дерева.

– Тебе приснился кошмар? – поинтересовался он.

– Вроде того, – пробурчала я.

– Из-за огня?

Я удивленно уставилась на него.

– Откуда ты знаешь?

– Ты смотрела на огонь так, словно хотела убить его, – сказал Шафак. Он не смог скрыть веселья в голосе.

Ну конечно. Только ты могла разозлиться на огонь, безумная Нова.

Я сжала губы, пытаясь скрыть улыбку, но это не сработало. Я сдалась и решила сменить тему:

– Почему ты стал Неверным?

– Это долгая и скучная история, – хмуро ответил он. У него, как у Эрима и Йигита, сильно отросли волосы, и он выглядел таким несчастным, когда откидывал с лица упавшие на лоб пряди. При этом его маленькие, голубые, раскосые глаза лукаво блестели.

– Мы пробудем здесь до рассвета, – заметила я. Наши взгляды встретились, и он вздернул бровь, как бы спрашивая, готова ли я это услышать. Я согласно кивнула.

– Хорошо, – прошептал он и выдернул из земли несколько травинок, перебирая их между пальцами. – Огненное Королевство всегда отличалось хитростью и любовью к коварным играм. Как и Совет грехов.

Я захлопала ресницами.

– Совет грехов?

– Ага, – подтвердил он, покачав головой. – Тогда, во времена отцов нынешних Хранителей, самыми могущественными были королевства Огня и Воды, но Дворцу Огня не позволили возглавить Элементаль. Богини посчитали, что их недовольство миром вызовет проблемы в управлении нашими землями. – И чтобы избежать путаницы, пояснил: – Я пытаюсь упростить все это для тебя.

Я благодарно улыбнулась.

– Говорят, дед Дарена был очень хорошим лордом, настолько хорошим, насколько может быть Лорд Ада, конечно. – Я рассмеялась вместе с ним над иронией этих слов. – Но его дочь, мать Дарена… – Он покачал головой. – Они могли бы сжечь ее как ведьму, и никто бы не пикнул, даже ее собственный отец. Эта женщина… Не могу подобрать точного определения, но она была странной. Само олицетворение греха. Пытки и другие мужчины… – Он сделал паузу и застенчиво рассмеялся. – Она любила соблазнять, – добавил он, почесав затылок.