Мое негодование возросло еще больше, когда я посмотрела на его лицо, искаженное болью. «Я не знала» – единственное, что пришло мне на ум в тот момент, но я больше не хотела говорить ему эти слова. Не хотела больше сражаться с ним, не хотела, чтобы мы продолжали причинять друг другу боль. Я ведь даже не представляла, что сделала с ним.

– Ты мешаешь мне с первого дня, – снова заговорил он. Его внимание переключилось на звезду, одиноко сияющую в небе. А ведь я тоже претендовала на свет этой звезды, как только прибыла сюда. – Ты стояла у меня на пути и все время рушила мои планы. Я никогда по-настоящему не сердился на тебя. Ни когда ты вернула Арына, ни когда украла у меня ожерелье и бросила меня в пещере, ни когда своими действиями вернула богинь. Но это… это доказывает то, что теперь мы с тобой противостоим друг другу. Ты не можешь быть на моей стороне, даже если бы захотела.

– Если бы ты сказал мне, – пробормотала я, – если бы рассказал мне все… Если бы не скрывал столько всего от меня… – Я встряхнула головой. – Может, ты и прав. Наши интересы никогда не совпадут.

– Ты уже достаточно помогла мне. – Он вздохнул. – Мы спасли Шафака. Вернули ожерелье. Больше ты ничего не сможешь сделать. Я хотел, чтобы ты была рядом со мной, но теперь это невозможно.

– Почему? Я могла быть с тобой вчера, почему не могу быть с тобой завтра?

Он повернулся ко мне.

– Потому что теперь она знает тебя, – ответил Дарен. – Я не могу отдать ожерелье кому-то другому, но и тебе не позволю быть рядом с ней.

– Так все это ради меня?

– Ты не понимаешь… – устало произнес он. – Жизнь в Элементале отличается от твоей прежней жизни в мире людей. Здесь все давно распланировано. Небеса нарисовали свои звезды. – Он снова посмотрел на одиноко сверкающую звезду. – Вы называете этот цикл судьбой. Когда на небе засияли звезды для меня, моя судьба была предначертана, и тебе в ней места нет. Может быть, тебя никогда не было в моей судьбе, и я просто все неправильно понял.

В горле встал огромный ком. Теплая вода показалась ледяной.

Я растаяла в ней, но замерзла от холода.

– Тогда почему мне так грустно, Дарен? – всхлипнула я. – Почему мне так плохо? – Несколько слезинок скатились по моим щекам к подбородку. Дарен повернулся ко мне, а на его лице появилась бесстрастная полуулыбка. Он вытащил пальцы из воды и вытер мне глаза.

– Оплакивают не только мертвых, русалочка, – прошептал он. – Оплакивают и безвозвратно ушедшие моменты. Оплакивают и умершие чувства. Мы с тобой будем нести эту печаль всю жизнь. Будем оплакивать те мгновения, которым, как мы теперь знаем, не суждено сбыться.