— Конефно, — промямлила я с набитым ртом.

Мы уселись перед камином. Я с наслаждением поглощала чудесные пирожки, а профессор отогревался у огня. Вскоре снег на его теплом пальто растаял и от него повалил пар.

— Твоё? — Лотрей Веласс поковырял носком ботинка изгаженную экипировку.

Я сделала страшные глаза, проглотила застрявший в горле кусок пирога и отчаянно замотала головой. Есть сразу расхотелось.

— Ладно, Рэйна, можешь не отвечать. И так понятно, что твоё, — профессор перевёл взгляд на меня и мне совсем не понравилось выражение его лица, — как тебе пирожки?

Я попыталась ответить, но язык словно стал чужим, ватным.

— Ты всегда была сообразительной, Рэйна Аланта, — профессор смотрел мне в глаза, хотя казалось, что прямо в душу, — но слишком доверчивой. Нельзя так, доверие приводит к печальным последствиям, адептка. Вспомни мои уроки — кто чаще всего делает окорм? Правильно! Близкие люди.

Я молча моргала не в силах пошевелиться. Тело отказывалось мне повиноваться. Во все глаза смотрела на такое знакомое лицо Лотрея Веласса и не узнавала, так его перекосила злоба. В голове билась только одна мысль — почему?

— Фасцинация уже давно установилась, адептка Танд. Чувствуешь, как твоя энергия перетекает ко мне? Замечательно ощущение, надо признаться, — Лотрей Веласс дёрнул щекой, — но время не ждёт. Сейчас я проведу тебе последний урок. Активация порчи и подселение лярвы. Занятное действо. Смотри внимательно, всё-таки ты долго была моей ученицей.

Профессор встал, выпрямился, поддёрнул рукава пальто и сплёл пальцы в знаке призыва. Воздух перед ним сгустился.

— Эттис аттис лиэйф те росто! — прогремело в комнате.

Глава 26 Старая кровь

Глава 26

Старая кровь

Резкая боль скинула меня с кресла, заставила выгнуться дугой и беззвучно заорать. Между лопаток разлился мертвенный холод. Он заморозил спину, поднялся выше и вгрызся в затылок. Снова приступ дикой боли. Я заколотилась в судорогах, сопротивляясь ледяным щупальцам, пробирающимся в меня. В мою голову.

— Рэйна, Рэйна, — надо мной склонился профессор Веласс, — не сопротивляйся, хуже будет. Ты же не глупая девчонка, должна понимать, что силы неравны. Расслабься и прими сущь в себя. Иначе лярва будет делать тебе больно ещё очень и очень долго. Давай, давай, облегчи жизнь своему любимому профессору.

Смысл слов Лотрея Веласса доходил до меня с трудом. Боль от голодной лярвы туманила мозг, лишала рассудка, выворачивала мышцы, крошила кости. Я корчилась на полу не в силах произнести хоть слово, издать хоть звук.

— Тупая курица, — вспылил Лотрей Веласс, — сколько можно сопротивляться? Только время зря тратишь. Сдайся и всё будет хорошо. Боль исчезнет. Подчинись! На что ты надеешься, глупая девчонка? Что твой директор явится и спасёт тебя? — профессор ехидно рассмеялся, — занят он. Крепко завяз. Не до тебя ему сейчас. Помнишь весёлую Лею? Вижу, помнишь. Подружка твоя, да? И быков помнишь? Как ты думаешь, сколько проживёт хрупкая девушка, отданная быкам для развлечения? Особенно, если этих быков немного подкачали магически? А?