Как только дверь за Феликсом захлопнулась, Мэйсон приблизился к хозяину и осторожно сказал:

- Мне кажется, вам действительно стоит принять свой выбор и искренне поговорить с Антонией. Она ведь вам нравится, не так ли?

Блэквиль резко развернулся, его глаза стали почти чёрными от смешанных чувств.

- Нравится?! - прорычал он. - Что ты вообще знаешь о том, что мне «нравится», Мэйсон?!

Найджел ударил кулаком по столу, а потом взъерошил волосы.

- Да! Чёрт побери! Девушка зацепила меня! В ней есть что-то такое, что я не могу объяснить. Но мысль об Антонии, как о моей жене одновременно и притягивает, и отталкивает! Это сложная ситуация, Мэйсон, и я не знаю, как из нее выйти, не потеряв лицо! И не причинив вреда ей! Демор что-то понял, чего не понял я? Или он просто играет со мной, чтобы посмотреть, насколько далеко я готов зайти? Что ты думаешь, Мэйсон? Что за дьявольщина творится вокруг этой девушки?!

- Не знаю, лорд. Но скажу вам одно: не похоже, что глава Тайной Канцелярии играет. Я никогда не видел лорда Демора таким взбешённым. Он словно дикий зверь, загнанный в угол…

Глава 70

Глава 70

Когда за спиной главы Тайной Канцелярии захлопнулась тяжёлая дубовая дверь клуба «Золотая Луна», он на мгновение упёрся лбом в холодную стену и закрыл глаза. Дождь прекратился, оставив после себя свежесть омытой грозой ночи. Феликс чувствовал себя выжатым до последней капли. Конюх подвёл его жеребца, и Демор уже занёс ногу в стремя, как вдруг за спиной раздался до боли знакомый голос с нотками ленивой иронии:

- Брат, не ожидал увидеть тебя в главной роли в такой душещипательной драме. Обычно ты предпочитаешь дёргать за ниточки из-за кулис.

Глава Тайной Канцелярии замер, а затем медленно обернулся. У входа в клуб, прислонившись к колонне, стоял Адриан. Он выглядел безупречно, в отличие от самого Феликса, всё ещё напоминавшего мокрого ворона.

- Что ты здесь делаешь? – устало поинтересовался Демор. Сил не хватало даже на раздражение.

Адриан слегка улыбнулся, оттолкнулся от колонны и подошёл ближе.

- Я? Ждал, когда закончится спектакль. Я слышал ваш разговор с Блэквилем, Феликс, сидя в тени его кабинета. Каждое слово.

Малыш замолчал, и его взгляд из насмешливого стал серьёзным, почти сочувствующим. Он посмотрел брату прямо в глаза и спросил уже совсем другим тоном, по-братски, без всякой иронии:

- Ты действительно влюблён в Антонию?