Феликс всё это время стоял у порога и молча смотрел на меня. От его напряжённой неподвижности у меня внутри всё стягивало тугим узлом.

- Я бы тоже не отказался от лепёшки, - с лукавой усмешкой произнёс Себастьян, переводя многозначительный взгляд с госпожи Доротеи на Броню.

- В твоём возрасте нужно ограничивать жареное! - беззлобно проворчала госпожа Пендлтон, но в её глазах плясали смешинки. - Ладно, пойдём, лорд Демор, сегодня я добрая.

Старушка легонько подтолкнула в спину Броню, которая застыла, словно заворожённая, с мечтательной улыбкой глядя то на меня, то на Феликса.

- Ты чего замерла? Иди-ка на кухню!

Мы с Феликсом остались одни, и я почему-то боялась этого густого, как туман за дверью, молчания.

- Антония… - наконец хрипло произнёс он, глядя на меня своими необычными глазами так пристально, словно хотел пробраться в душу. - Я непростой человек... У меня тяжёлый характер... Я привык к тому, что вокруг меня все подчиняется законам и правилам...

Феликс замолчал. Я же незаметно схватилась за спинку кресла, понимая, что это не просто разговор. Мне стало трудно дышать.

- Я всегда жил в мире, где порядок и контроль превыше всего, - продолжил он с каменным лицом. - Эмоции казались мне лишь помехой, слабостью... Я выстроил вокруг себя стены, за которыми не было места ничему, что могло бы отвлечь от долга и обязанностей. В этом мире не существовало притяжения к женщинам, Антония. Оно было неведомо мне. Я никогда не чувствовал той искры, того зова, о котором пишут поэты. Я холоден, порой жесток, потому что так проще. Это моя защита. Но потом появилась ты. Ворвалась в мою жизнь, как ураган, снося все мои барьеры. Ты не просто нарушила правила, ты их разнесла вдребезги своей дерзостью. Перевернула мой мир с ног на голову. Я хотел показать тебе свою жестокость, тёмную сторону . Ведь это был самый верный способ оттолкнуть, вызвать в тебе отвращение… которое защитит меня от самого себя, от того хаоса, который ты вносила в мою упорядоченную жизнь. А потом я подумал, что если заставлю подчиниться, если сломаю твой дух, сделаю своей, то эта странная неконтролируемая сила, что тянет меня к тебе, наконец, исчезнет. Наваждение пройдёт… Но я понял, что не смогу причинить боль. Ни словом, ни прикосновением, которые могли бы ранить твою душу или тело…

Моё сердце билось так сильно, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Глаза наполнились слезами. Ноги были ватными, когда я сделала шаг навстречу:

- Феликс…

Но Демор мягко прервал меня:

- Прошу тебя, позволь мне продолжить.

Он достал из кармана коробочку из чёрного бархата и опустился передо мной на одно колено. Щёлкнул замочек, и я увидела тонкое изящное кольцо из белого золота, словно сотканное из лунного света. Оно было усыпано россыпью маленьких, но невероятно чистых бриллиантов. Камни переливались мириадами искр, собранными в один ослепительный круг.