Документы не имели к ней никакого отношения. Люсьен уже собирался притянуть ее к себе, когда Брисеида отстранилась. Доктор Мулен пробрался через людей, собравшихся в другом конце фойе. Он присел перед плачущей женщиной, сидящей в кресле. Она поблагодарила его, когда он протянул ей носовой платок.

– Это мама! – закричала Брисеида, ее горло сдавило.

– Брисеида! Вернись!

Не обращая внимания на отца, Брисеида собрала все силы в кулак и побежала к матери. Она вытерла покрасневшие глаза дрожащей рукой. Рядом с ней сотрудники больницы разговаривали с полицейскими в форме.

– Анни, мы найдем ее, – сказал доктор Мулен, опустив ладонь на ее руку. – Прошло всего несколько часов, она не могла уйти далеко. Пробуждение вашего мужа сильно потрясло ее, но Брисеида – девушка рассудительная, она не сделает глупостей.

– Именно это меня и беспокоит, – икнула ее мама.

Доктор взглянул на часы. Стрелка часов приближалась к полуночи. Он вздохнул, затем резко повернул голову в сторону освещенной улицы, где по другую сторону больших стеклянных дверей находилась парковка. Голубой свет полицейских мигалок на мгновение отразился в его зрачках, затем мужчина встал.

– Дайте ей успокоительное, – обратился он к человеку в белом халате.

Мулен прошел по парковке и свернул в сторону закрытого на ремонт здания радиологии.

– Давай, Брисеида, нужно идти, – настаивал Люсьен.

– Нет! Хватит, мне нужны объяснения! Я доверилась тебе, и вот мы здесь! Мама в таком состоянии, а я даже не могу с ней поговорить. В Греции Имэна, возможно, уже мертва, меня швыряют из стороны в сторону, я не понимаю, что происходит, и сил моих больше нет, папа!

Никто в небольшой группе людей не отреагировал на ее внезапную вспышку. Ее отец замер. Затем взгляд девушки потух, и она пробормотала себе под нос:

– Папа… Я больше не могу, папа, – повторяла Брисеида, захлебываясь рыданиями.

Отец нежно обнял ее и тихо сказал:

– Брисеида, мне так жаль. Я забыл, в чем заключается роль отца. Я так долго был лишен всего, будучи запертым в Цитадели.

На какое-то время Брисеида позволила себя покачивать в объятиях, краем глаза наблюдая за матерью, которая все еще плакала, сидя в своем кресле. Ей захотелось прижаться к маме. Отец был чужаком, сумасшедшим физиком, который не доставлял ей ничего, кроме неприятностей.

– Стрела херувима случайно попала в тебя, – пояснил ее отец тем же мягким голосом. – Вот как появилось то красное пятно на твоей шее. Херувимы должны найти будущих студентов Цитадели в физическом мире, согласно служебному предписанию, предоставленному Цитаделью. В документе оставляют отпечаток будущего студента, который могут интерпретировать только они. Херувимы помечают избранных своими стрелами; исполнители, такие как доктор Мулен, находят людей, помеченных красным пятном, и готовят их к переходу. Исполнители передают информацию о будущих учениках проводникам в Цитадели и следят за здоровьем избранных в течение нескольких дней перед их переходом. Наконечник стрелы херувима остается в теле тех, кто был избран, понимаешь? Именно наконечник стрелы, который через некоторое время помогает душе отделиться от тела и выйти на менее физическую плоскость. Незадолго до критического момента исполнители, такие как Мулен, вводят будущим студентам сыворотку, которая резко ускоряет разделение души и тела. Сыворотка также позволяет телу пережить путешествие души.